Кончу мореходку, женюсь я на тебя…
Испанка потянулась к нему молодым теплым телом.
— Позвони человеку, милый, чтобы он дал кофе и больше не входил… Хорошо?
Перезвонов потребовал кофе, отослал лакея и стал возиться с какими — то крючками на лифе испанки…
В дверь осторожно постучались.
— Ну? — нетерпеливо крикнул Перезвонов, — нельзя! Дверь распахнулась, и из нее показалась странная процессия… Впереди всех шел маленький белый поваренок, неся на громадном блюде сдобный хлеб и серебряную солонку с солью. За поваренком следовал хозяин гостиницы, с бумажкой в руках, а сзади буфетчица, кассир и какие — то престарелые официанты.
Хозяин выступил вперед и, утирая слезы, сказал, читая по бумажке:
— «Мы счастливы выразить свой восторг и благодарность гордости нашей литературы, дорогому Ивану Алек— сеичу, за то, что он почтил наше скромное коммерческое учреждение своим драгоценным посещением, и просим его от души принять по старорусскому обычаю хлеб — соль, как память, что под нашим кровом он вкусил женскую любовь, это украшение нашего бытия»…
В дверях показались репортеры.
Вернувшись домой, Перезвонов застал жену в слезах.
— Чего ты?!
— Милый… Я так беспокоилась… Отчего ты такой бледный?.. Я думала — ушел… Там женщины разные!.. Масленица… Думаю, изменит мне…
— Где там! — махнув рукой, печально вздохнул знаменитый писатель. — Где там!
ПО ТУ СТОРОНУ
Мир таинственного и загадочного — мир прекрасный, привлекательный и в то же время страшный, именно этой своей загадочностью и таинственностью.
Немногие могут заглянуть за страшную завесу неизвестного, а те, кто заглянул, на всю жизнь сохраняют в душе холодный ужас, а на голове много лишних прядей седых волос.
В моей жизни было всего три случая таинственных, непонятных явлений, которые находятся всецело по ту сторону человеческого постижения и при воспоминаниях о которых сердце мое наполняется удивлением и страхом, а по спине пробегает легкая, холодная дрожь.
Первый случай был давно, во дни моей молодости.
Однажды, когда я прогуливался по пустынному полю, ко мне подошла старая цыганка и, пытливо взглянув в лицо, сказала:
— Барину скоро предстоит дорога.
— Откуда ты знаешь? — удивленно вскричал я.
— Старая Любка все знает, — зловеще сказала цыганка.
Пораженный этим странным предсказанием, я дал цыганке двугривенный, и она исчезла.
Прошло года три. Я уже стал забывать о своей прогулке, встрече с цыганкой и ее словах, как однажды осенью на мое имя пришла телеграмма, чтобы я экстренно выезжал в N, где жил мой дядя.
Полный тяжелых предчувствий, поехал я в N и на вокзале, встретив тетку, узнал печальную новость: дядя вчера умер!
— А какое у нас сегодня число? — спросил я.
— Десятое.
— Поразительно! — подумал я. — Ровно три года и десять дней со времени моей встречи с цыганкой… Откуда она могла знать о предстоящей смерти дяди и теткиной телеграмме?
Рассказывая о последних минутах дяди, тетка сообщила, что старик за десять минут до смерти был еще жив…
Эта странность еще больше утвердила меня в мысли, что между двумя рассказанными случаями: предсказанием цыганки и смертью дяди была какая — то загадочная, не разрешимая человеческим пониманием связь…
Второй случай был совсем недавно. До сих пор я не могу прийти в себя, и если до сих пор я не верил в необъяснимое в природе, то этот случай с категорической ясностью мог поколебать мой скептицизм.
Был солнечный светлый день, исключавший всякую возможность предположения о чем — нибудь таинственном, что случается только в страшные, темные осенние ночи… Мне нужно было сделать кое — какие покупки. Я нанял по часам извозчика — молодого, безусого парня (я это хорошо запомнил). Мы заезжали в несколько мест, и я, думая о своих делах, совершенно забыл об извозчике и его ординарной наружности.
Последнее место, куда я заехал, был банк. Закончив в несколько минут свои дела, я вышел на улицу, вскочил в пролетку и приказал извозчику ехать домой. Он ударил по лошадям и, пошевелившись на козлах (я никогда не забуду этой минуты…), медленно обернул ко мне свое лицо.
— Куда прикажете? — спросил извозчик, глядя на меня исподлобья.
Я вскрикнул и закрыл в ужасе лицо руками: на меня смотрело бородатое, старообразное лицо с длинными усами и морщинами на щеках.
До сих пор я твердо помню, что между тем, как я впервые нанял этого извозчика, и страшным моментом его поворота ко мне прошло не более двух часов… Откуда же могла взяться эта большая борода, усы и морщины у моложавого безусого парня?! Что случилось за это время в природе? Пронеслось ли над нашими головами несколько никем не замеченных десятков лет, украсивших парня всеми атрибутами зрелого возраста, или… сам дьявол сидел на козлах, меняя по своему желанию личину извозчика?