– Ты не хочешь стать певицей? Большинство девочек мечтает быть певицами. А у тебя есть шанс. Может тебе деньги нужны на курсы?
– Нет, не мечтала и нет, не нужны.
– О чем же ты мечтала в детстве? Кем хотела стать?
– Учительницей начальных классов. Но поступила на историю – во взрослом возрасте мне эта тема стала интересней. Ты даже не представляешь, как история исковеркана. Еще столько интересного и необъяснимого. Египетские пирамиды – вообще кладезь секретов. Да и в принципе история…
– Понятно. Когда раскроешь секреты, буду рад послушать.
– Я не открою. Это больше задача археологов. Я могу предположить, но не факт, что моя гипотеза будет верной.
– Почему ты тогда не пошла учиться на археолога?
– Я люблю детей. Мне хочется передать свои знания, понимаешь? Хотя учебная программа не позволяет отклоняться от плана, но я что-нибудь придумаю. А ты всегда хотел стать актером?
– Да. Я с детства занимался в театральных кружках, мне это очень нравилось. А вот учился я посредственно. Историю совсем не знаю, хотя мне стыдно в этом признаваться.
– Ты играл в исторических фильмах. Как же ты можешь не знать историю?
– Я выучил сценарий, мы проработали персонажа, его повадки и говор. Костюмер подобрал костюм. Для этого совсем необязательно знать историю. Вот когда актер играет знаменитого человека – там он реально в него должен влиться, можно сказать пройти его путь, понять. Чтобы прямо стать им, думать, как думал он. Но у меня пока таких ролей не было.
Мы уже подъехали. Поблагодарив за приятный вечер и попрощавшись, я пошла домой. Около подъезда он меня окликнул:
– Мне точно нельзя подняться?
Я отрицательно покачала головой и закрыла за собой дверь.
Не буду врать – Олег очень интересный и притягательный мужчина. Не зря по нему сохнут многие девушки. И может правы подруги – пора мне влюбиться, пора впустить в свою жизнь мужчину. Но почему-то я не могу. Я, наверное, как мама – однолюб. Интересно, встречу ли я когда-нибудь этого одного, который разбудит во мне бурю эмоций, который поможет поверить в любовь. Олег был бы идеальной кандидатурой. Почему так трудно сердцу приказать? Почему искорки не появляются? Мои бабочки почему-то остаются гусеницами. А точнее червячками, которые грызут изнутри.
На выходных мы пошли с девчонками в кафешку – других посмотреть и себя показать. На пальчике у Евы блестело тоненькое золотое колечко. Оно сразу бросилась в глаза, ведь Ева колец не носила.
– Ты нам хочешь что-то рассказать? – посмотрела я на подругу.
– Да, что-то хочу, – загадочно улыбнулась она.
– Ой, никакой интриги,– проворчала Юлька. – Денчик наконец разродился и сделал тебе предложение. Ты хоть не беременна?
– Хоть не беременна, – съязвила Ева.
– Вы вместе пять лет. Не надоел?
– Нет. Я его очень люблю.
– И когда свадьба? – проявила интерес Юлька и даже приободрилась.
– Никогда, – смущенно улыбнулась Ева. – Мы решили не тратить деньги на свадьбу. У нас хватит на что-то одно и мы выбрали медовый месяц.
– Уф, – выдохнула Юлька. – А какой тогда смысл? Вы и так всегда вместе отдыхаете. Просто штамп?
– Мы обязательно отметим, – поспешила успокоить ее Ева. – Мы устроим девичник, сходим в клуб.
– Ну да, – опять пробурчала Юлька. – Олька в принципе ни с кем не знакомится, теперь и ты не будешь. Я одна там буду кадрить парней? Очень весело.
– Пофлиртовать я могу, – улыбнулась Ева. – Во-первых, Денис мне доверяет, во-вторых, я же не изменяю, чисто танцы. Ну а в-третьих, и главных, Денису знать не обязательно, что будет у нас на девичнике.
– Первое правило девичника – никто не говорит, что там было, второе правило девичника – вообще НИКТО не говорит, что там было, – переиначила я знаменитую фразу из Бойцовского клуба. – Я очень за вас рада! Вы молодцы!
– Я тоже рада, – присоединилась Юлька. – Хотя не совсем понимаю смысл.
– Они создают ячейку общества, – объяснила я. – Семью. Как этого можно не понять?
– А эти пять лет они были не семья? Они ж практически живут вместе.
– Юлька, – всплеснула руками Ева, – как можно не понять – мы любим друг друга. Я хочу носить его фамилию и называть его мужем. Я хочу официально жить с ним, а не как любовница.
– Ладно, девчонки, – примирительно подняла я бокал, – давайте выпьем за женское счастье. Ведь женское счастье – был бы милый рядом, ну а больше ничего не надо.