— Во, — Катя протягивает мне на мобильнике фотографию анальной пробки с имитацией заячьего хвостика.
— Иди ты в жопу! — даю ей щелбан.
— Ладно, показывай, что наденешь.
Только я собираюсь продемонстрировать свой выбор, как мой телефон на столе издает характерный звук уведомления из прилоги для знакомств. Мы одновременно бросаемся смотреть, что там, и сталкиваемся лбами над экраном.
Читаем всплывшее сообщение, и Катя, потирая ушибленное чело, добавляет:
— И бельишко показывай.
Глава шестая
«Подскажи, где твоя избушка, Зайка».
И фото огромного букета.
— Королевские гортензии, — присвистывает Катя. — Давай закажем ту анальную пробку, а?
— Иди в жопу, — повторяю я шепотом, завороженно разглядывая фотку.
— Чего сидишь? Пиши адрес, — толкает меня Даша.
Клепаю: «Рабочая, девяносто пять, шестьдесят».
— Если ноги не побреешь, я на тебя обижусь, — говорит Катюня. — Так, давай тряси шмотьем, а то я ненадолго на свободе. Через два часа надо няню отпустить, она тоже имеет право отдохнуть на восьмое марта. Скоро у тебя под окнами будет сигналить Коршунов.
— Ну уж нет, — фыркаю я. — Еще возле дома мне начальства не хватало!
Мы перебираемся в комнату.
— А это что у тебя? — интересуется она, заглядывая в огромный вазон, в который я складываю подарочные сертификаты, подаренные руководством. — Нифига себе! Ты можешь скупить целый гипермаркет косметики!
— Вот как уйду с работы хоть раз вовремя и в адекватном состоянии, так и скуплю, — брюзжу я.
Катюха смотрит на меня с жалостью. Чтобы самой не опять не расплакаться, я быстро распахиваю шкаф.
— Ну смотрите. Как вам это?
И тут девы являют свое истинно дьявольское лицо. Они бракуют абсолютно все, что я считаю подходящим.
— Серьезно? Джинсы? — недоумевает Даша.
— Ну, я вообще люблю кэжуал. К ним нежную блузку и пиджак… Удобно, элегантно, без вычурности…
Она крутит пальцем у виска, и я уже окончательно теряюсь.
— Он купился на зайку, — подсказывает Катя. — Значит, будь зайкой.
— Я только этих… Крольчих из Плэйбоя знаю. Откуда я тебе зайку возьму? Ободок с ушками, что ли, нацепить? — психую, готовая расплакаться.
— Не, не, не, нам другой эффект нужен. Было у тебя платьишко, — Катюха зарывается в вешалки. — О-от оно!
Она потрясает своей добычей.
— Кать, оно слишком короткое… — неуверенно начинаю я, хотя платье мне нравится, давно куплено, только надеть его было некуда.
— А как же «чтобы было видно хвостик»? — ехидно скалится эта стервоза.
— Если только под хвостиком имеется в виду вся задница…
— Меряй! Сейчас посмотрим, на что ты тянешь по шкале «от тюльпана до картье».
Сопя я напяливаю платье и смотрюсь на себя в зеркало.
Я в нем прямо девочка-цветочек. Действительно, зайка. На свои двадцать девять я в нем не тяну абсолютно. Шелковый футляр цвета топленого молока, а сверху белый кружевной чехол с рукавами-фонариками и пышной юбочкой.
— У-ти, кто у нас такой сладкий? — засюсюкали девчонки.
— А это не перебор?
— В самый раз! — постановляет Даша. — И духи сюда твои те, что пахнут печеньками. Пусть у волчары сорвет башню от такой булочки!
Они еще какое-то время троллят меня на тему мечты извращенца, но довольно скоро Кате начинает названивать муж. Так-то она боевая девчонка, но стоит ей услышать голос Коршунова, как она превращается в воплощенное послушание.
На мой вопрос, как конкретно Кирилл Дмитриевич добился такого эффекта, она только мямлит что-то невразумительное.
В общем, Катя покидает меня, прихватив Дашу, а я опять начинаю мандражировать.
Появление курьера с букетом заставляет меня трепетать еще больше. Я восторженно смотрю на огромные пышные бутоны и думаю, что где-то должен быть подвох. Не бывает идеальных мужчин, а этот под него упорно маскируется! Отправляю Волку: «Спасибо», стерев первоначально поставленные смайлики. Нечего думать, что я от букета растаю! А сама поглядываю на мобильник. Жду ответа.
Даже пока лежу в ванной, гипнотизирую телефон. И дожидаюсь.
«Маленькая зайка уже ждет меня?»
«Да».
Хорошо, что ему не видно, что прежде чем ответить, я искусала себе все губы.
До назначенного часа остается все меньше времени, и уровень моего волнения растет обратно пропорционально. И в три двадцать я уже полностью собрана и не могу найти себе места.
Еще и Волк начинает подкидывать дрова в огонь.
В половине четвертого он пишет: «Я выезжаю», и у меня все начинает валиться из рук.