Заперевшись в туалете, подальше от трезвонящих даже в этот час телефонов, я выпускаю свое разочарование на свободу.
Я реву взахлеб.
Потому что понимаю, что, если ничего не изменить, моя жизнь останется именно такой: каторжная работа, пустой холодильник, холодная постель и ранняя седина.
Я же даже не карьеристка!
Я хочу семью и детишек, но, как и говорила девкам три недели назад, я живого мужика не щупала уже давно. У меня небось там все уже зарубцевалось! Да я даже к ним в «Амандин» умудрилась опоздать! Всех быстро разобрали мужики по домам, а я осталась одна за барной стойкой как позабытый неликвид.
Ну все. Нужно успокоиться.
Поплакала, и хватит. Пора домой.
Ничего путного от этих слез. Только раздраженная кожа сейчас покроется шершавыми пятнами на промозглом и сыром мартовском ветру.
Умываюсь, но горячая вода без тоника хреново смывает размазанную тушь, а холодная — не так чтобы очень хорошо убирает красноту на лице, но в целом жить можно.
На меня из зеркала смотрит молодая блондинка с самым несчастным выражением лица на земле.
Ненавижу Восьмое марта!
Выключаю воду и слышу за дверью разговор. Судя по всему, телефонный.
— Не знаю. Нет тут никого, я уже минут пятнадцать жду, — голос мужской, приятный. Не похоже, что сердится из-за долгого ожидания. — Да, приемная открыта. Ладно, подожду еще.
Ничего. Раз в жизни не стану нестись по первому зову. В это время на работе вообще никого не должно быть. Даже в обычный будний день, не говоря уже о сокращенном рабочем дне накануне праздника.
Не расстроюсь, даже если посетитель свалит.
Вряд ли он пришел, чтобы вручить мне цветочки и отвезти домой на шикарной тачке. Скорее всего, очередной вагон срочной работы подгонит.
Но моим надеждам не суждено сбыться.
Когда я, максимально устранив последствия слезоразлива, выхожу из уборной, поздний гость никуда не девается, он терпеливо меня дожидается на диванчике с букетом тюльпанов и огромным конвертом.
Этот конверт вызывает у меня нервный тик. Если мне сейчас действительно придется что-то делать, я начну убивать. Стреляю глазами в настенные часы: перевалило за восемь часов вечера.
— Добрый вечер, с наступающим женским днем, — начинает посетитель довольно бодро, но заканчивает уже тоном, в котором слышны сомнения в уместности поздравлений. Очевидно, он замечает, что я заревана, и я пытаюсь всячески от незнакомца отвернуться. Все-таки красные глаза, сивые ресницы, лишенные туши, и распухший нос показывать не хочет ни одна женщина даже совершенно постороннему непонятному мужику.
Он все же поднимается с места и протягивает мне тюльпанчики, они очень нежные и милые, но конверт в другой руке приковывает мой взгляд.
— Чем я могу вам помочь? — принимаю я цветы. Голос мой дает понять, что лучше бы мужику со своими проблема справиться самостоятельно.
Да, не очень приветливо с моей стороны, но все радушие кончилось в пятнадцать ноль пять. Стараясь не смотреть ему в лицо, прохожу за свой рабочий стол и демонстративно начинаю собирать личную мелочевку в сумку. Может, хоть это его проймет.
— Лютаев ждет эти документы, — мне протягивают конверт, и я смотрю на него будто он отравлен. — Его надо просто убрать в сейф…
Ах, просто убрать! Это же прекрасно! С этого и надо было начинать!
Все еще отводя глаза, я протягиваю руку за документами. Мужик, наверно, решит, что я социофоб, но не плевать ли?
Этих товарищей с пачками документов после завершения рабочего дня до хрена и больше. Я их даже уже не различаю. «Очередной костюм» — так я их называю.
Ладно, сейчас быстренько уберу, и надо валить отсюда пока при памяти.
Нащупываю в тайничке под столом ключ и почти бегом подлетаю к сейфу. «Костюм» еле успевает посторониться.
Но не зря говорят, что спешка хороша лишь при ловле блох.
Окрыленная тем, что от меня ничего особенного больше не требуется, я не смотрю под ноги, и задеваю каблуком провод от системника. Мне чудом удается устоять на ногах и не вырвать кабель с мясом, и все бы было хорошо, но свинский день не может закончиться не свински. Ключ из руки, которой я взмахиваю, чтобы удержать равновесие, вылетает и падает строго между стеллажами.
Черт бы его побрал!
Все, о чем я сейчас мечтаю, попасть домой, как можно быстрее!
Неужели это так сложно?
Недолго думая, я сую конверт подмышку, под удивленный вздох посетителя встаю на колени перед стеллажами и тянусь за ключом.
Ключ не капризничает и попадается под пальцы довольно быстро, а вот вылезти оказывается не так-то просто. Точнее, это грозит серьезными потерями.