— Я просто задумалась, ты же знаешь, как у меня это бывает.
— Я ты не даешь мне об этом забыть, — ворчит Волков. — Почему нос красный?
— Все нормально… — мямлю я, отворачиваясь от Ильи и стараюсь не смотреть ему в лицо.
Забываю, что это его нервирует. Не, так-то он вполне уравновешенный, видимо, это у меня особый талант.
— Ну-ка, ну-ка, — Волк перехватывает меня на пути к столу и заглядывает в глаза.
— Так, — губы его сжимаются. — Ты ревела. Что случилось?
— Ничего, это просто от усталости нервы сдали…
— Ир, не надо вешать мне лапшу на уши. Моська несчастная, глаза краснющие, смотришь на меня, как побитая. В чем дело?
Ой, ну только не сейчас. Я еле успокоилась. Мне бы немного времени…
— Ириш, не заставляй меня использовать шантаж, — он крепко держит меня за плечи и не дает позорно слиться. — Тебя кто-то обидел?
А может, сразу? Чего рубить собаке хвост по частям?
— Я жду. Ир, на самом деле, если бы было что-то несерьезное, ты бы сразу рассказала. Так что не надо нагнетать интригу. Давай, ты скажешь, кто расстроил, я отверну этому человеку башку, и мы поедем домой.
Робко погладив пальчиками пуговицы его тренча, как будто в последний раз, выдавливаю.
— Это гормоны.
— Чего? Не слышу? — он двумя пальцами приподнимает мое лицо за подбородок и всматривается мне в лицо. Вздыхаю.
— Беременная я. Залетела. Так что это ты виноват, — внутри все сжимается.
— И? Это повод порыдать в туалете?
Нет, он все-таки бесчувственная скотина!
— Вообще-то я никогда не мечтала стать матерью-одиночкой!
— А почему ты должна стать матерь-одиночкой?
— Потому что я не замужем, я полгода встречаюсь с мужиком, которого почти нет дома, и я понятия не имею, как он относится ко мне, и будет ли воспитывать ребенка!
— Понятно, — хмыкает Илья.
Мне бесит его спокойствие. Ну, конечно! Это же не ему пузо носить, рожать, воспитывать…
— Что тебе понятно? И вообще, ты не очень-то удивлен!
— Ну я подозревал, что рано или поздно этим кончится. Странно, что для тебя это сюрприз, — усмехается он.
— Знал он! Дети должны расти в семье! Это для тебя тоже должен быть известный факт!
— Я считал, что мы идем в эту сторону. Просто был не в курсе, что пора уже ускориться.
Он еще и язвит! Сволочной волчара!
— А я даже не в курсе была, что мы куда-то взяли курс на движение!
К глазам опять подступают слезы, горло сжимает спазм.
— Ириш, чего ты взвинтилась? — пытается меня успокоить Волков. — Поедем, примерим кольцо…
При этих словах он немного бледнеет.
— А какой срок?
— А я откуда знаю? — огрызаюсь я. — Я только что узнала о беременности!
— То есть в понедельник перед отъездом, когда я… Ты уже была…
— Однозначно.
Наблюдаю, как краска отливает от его лица. Ага, проняло. В понедельник перед отъездом, Илья оторвался. Со словами, что ему надо впрок, он укатал меня настолько, что я на какой-то момент отключилась.
— Надо к врачу записаться, — шепчет он.
Гениальное решение. И как я сама не додумываюсь?
Складываю руки на груди.
— Поехали за кольцом, — берет себя в руки Илья.
Бесчувственная скотина! У меня все-таки выступают слезы.
— Ты чего? — напрягается он, видя, что я плачу.
— Я не хочу брак по залету… — подвываю я сквозь всхлипы. — Я хочу по любви…
— Ну здравствуйте! — злится Волков. — Ты меня любишь, я в курсе. И сердечки в блокнотике рядом со своим именем я видел, и как ты примеряла мою фамилию, тоже читал! В чем проблема?
Он, что? Нашел мои каляки, когда я прикидывала, как звучит Ирина Волкова, и пробовала расписываться с новой фамилией? Позор-то какой!
— В тебе! Это я тебя люблю, а ты меня нет!
Илья кладет мне руку на лоб:
— Температуры вроде нет. Откуда бред? Так, поехали уже.
— Почему это бред? Ты мне ни разу в любви не признавался! — выплескиваю свою, наверное, самую главную обиду.
— Ириш, каждую ночь я, по-твоему, чем занимаюсь? По несколько раз!
Мужики. Можно подумать, они только от великой любви сексом занимаются!
— Мне надоело тут стоять, поехали, купим кольцо, и я под твоим чутким руководством сделаю, как надо. Можешь даже при мне Катьке позвонить, и рассказать ей, как ты хочешь. А я послушаю.
Мне становится смешно. Идиот! Я вспоминаю, как он интерпретировал полученные накануне восьмого марта сведения.
— Ир, ты все равно мне должна. Если ты не хочешь выбирать кольцо, то я выберу сам, мои вкусы ты знаешь!
Эм… А мне сейчас такие «кольца» можно вообще?