Оказалось, что я умею бегать на десятисантиметровых шпильках ничем не хуже, чем в удобных кроссовках. С легкостью преодолеваю небольшие овражки и ловко перепрыгиваю через поваленные деревья.
– М-м-м, – вибрирующее мычание за спиной нанесло еще один удар по ослабленной нервной системе. – А-а-а, – вновь взревел преследователь.
Не знаю, куда бежала девушка с рюкзаком, но деревья становились все плотнее, а почва – глинистей и коварней. С неба сорвались крупные холодные капли.
"Нет ничего трагичней, чем погибнуть в дождь, – шальная мысль придала мне ускорения. – И ничего комичней, чем труп двадцати семилетней женщины в костюме зайки. Надеюсь, меня найдут хотя бы целиком, – подбодрила себя, остервенело перебирая ногами. – Когда мама придет на опознание, она сгорит со стыда".
Оборачиваться было невыносимо страшно. Пугали жуткие звуки, фантазия рисовала гризли, в ярости ломающего деревья и ревущего от каждой неудачи, или и хуже того – распространителя косметики, спешившего рассказать мне о новой выгодной акции.
"А если громила в шаге от меня и вот-вот схватит за ворот пальто?" – перед глазами полетели белые мушки.
– Мне нельзя умирать! – я выкрикнула на секунду обернувшись. – У меня… – закончить мысль не дала толстая ветвь, коварно преградившая дорогу, – … ребенок сиротой останется, – шевелила непослушными губами, раскинувшись звездой на мокрых листьях, проваливаясь в темноту.
Глава 3. Логово маньяка
– М-м-м, – густой мужской голос вибрировал над ухом. – М-м-м, – маньяк стонал у моего лица с таким удовольствием, что я вновь захотела потерять сознание.
“Господи, да он же меня обнюхивает, – старалась не выдать себя и не завизжать, когда мужские губы провели по скуле, пробуя мое лицо на вкус. – Надеюсь, ты мной подавишься! – воинственно пожелала маньяку несварения и сразу же скисла: – Зачем я вернулась в реальность? Почему бы не побыть в беспамятстве еще некоторое время, пока он не разделал меня и не разложил по холодильникам?”
Широкая ладонь легла мне на лицо и прижала к горячей груди. Довольно бережно – беспокоится о сохранности моей тушки, гад!
Несет куда-то – я приоткрыла один глаз. Не видно ни зги. Мелкий дождь превратился в настоящий ливень. Все, что я смогла рассмотреть, – это мощный бородатый подбородок и плотное сплетение голых ветвей деревьев на фоне темного-темного неба.
По мужскому лицу стекали крупные капли, теряясь где-то в густой бороде. Дождь усилился так, что мне пришлось закрыть глаза, а громила с шага перешел на бег. Господи, сколько же в нем силищи-то, если бежит с семьюдесятью килограммами в руках, и даже одышка не появилась?
Маньяк сбросил скорость, обхватил меня одной рукой, второй проводя какие-то манипуляции.
Я вся превратилась в слух. Лай, скрип, короткий приказ.
– Фу, – пробасил мой похититель. – Место.
Отлично, громила умеет не только мычать, но и способен говорить, и у него есть еще и собака, и, судя по сопению и кряхтению, та ничем не уступает размерами своему хозяину.
Вот она-то и сгрызет мои кости, подчистит следы преступления за своим хозяином – от удара лбом или от панических мыслей я ощутила подкатывающую к горлу тошноту.
Громила тяжело вздохнул, цыкнул так выразительно, словно осуждая меня за мысли.
Стало светло и тепло. Пахло в помещении приятно: яблоками, мятой и выпечкой, даже желудок жалобно заурчал, сдавленный проклятым корсетом.
Я продолжала находиться в крепких объятиях-тисках. Мой похититель топтался на месте, пританцовывал – подергивал то одной ногой, то другой, переваливался, пыхтя и отфыркиваясь, и я то свисала вниз головой, то возвращалась в нормальное положение. Что он там делает? Разувается, что ли? И точно, глухие звуки подошвы сменились звукамии мягкой поступи.
Он нес меня вглубь дома – сквозь ресницы я успела рассмотреть крутую лестницу и сразу же разумно закрыла глаза, продолжая прикидываться. Под нашим общим весом жалобно ухнула первая ступень – странный какой-то, у него кухня, что ли, на втором этаже? Зачем нести меня наверх?
“Ира! – воскликнула хамоватая Ирэн. – Ты невероятно глупая женщина, он несет тебя в спальню”.
И точно нес в спальню – уложил меня на мягкую кровать и методично раздевал. Начал с неудобных туфель, потом занялся промокшим пальто.
– У-у-ух, – с удивлением выдохнул маньяк, справившись с пуговицами моей верхней одежды и разведя полы.