Как же я был зол на своего менеджера! Я терпеть не могу ездить куда-то, если это, конечно, не отдых с друзьями на горнолыжном курорте или недельная прогулка на яхте по средиземноморью. А тут — Москва, да еще зимой!
Народу в «Сапсане» было много, видимо приближающиеся выходные подвигают многих попутешествовать в Питер.
Вагон премиум-класса был уже почти заполнен, когда я с облегчением уселся на свое место, мысленно поблагодарив менеджера за то, что он хотя бы додумался выкупить два места, чтобы мне не пришлось слушать всю дорогу чей-то храп!
Я прикрыл глаза, придумывая, чем бы мне заняться во время поездки. Ничего не приходило в голову. Ничего не хотелось.
Поезд тронулся и стал покачиваться, неспеша набирая скорость.
И когда это я стал таким депрессивным? Мне едва исполнилось тридцать, а уж как тому Онегину «белый свет не мил»…
Наверное, я просто устал: в студии забот много, отец в последнее время достает со своим желанием усадить меня в кресло гендиректора вместо себя. Сопротивляться все сложнее.
Да еще эта навязчивая мамина мечта: «дожить до внуков и увидеть мое счастье», словно такие вещи по заказу делаются. Мы с Никой два года показывали им свое счастье, до того допоказывались, что притомились оба и разбежались…
Вдруг в плечо меня кто-то сильно толкнул. Я открыл глаза, готовясь высказать все, что я думаю, но какая-то непонятная девушка в бесформенной куртке почти упала на меня, пытаясь сохранить равновесие — поезд, набрав скорость, проходил стрелки и повороты, и именно в это время этой…особе нужно тут куда-то идти!
— Простите, — судя по всему, смутившись, пробормотала она.
Ладно хоть понимает, что виновата…
— Ничего, — буркнул я в ответ и снова прикрыл глаза.
— Аааа, эмммм… — я снова открыл глаза, «бесформенная» продолжала стоять рядом, видимо, желая продолжить разговор.
Почему абы кого пускают в вагон премиум-класса?! Стоит сообщить об этом главному проводнику.
Смастерив свое самое неприятное выражение лица, я спросил:
— Что-то еще?
— Да, — наконец-то я услышал хоть что-то связное, — не могли бы вы пропустить меня…
— Куда? — я даже хохотнул невольно.
— На мое место, — указывая подбородком на кресло у окна, невозмутимо ответила она.
Я даже дар речи потерял! В смысле «на ее место»?! Так это что выходит, — я должен буду ехать всю дорогу… с ней?! Девушка почему-то виновато улыбалась в щелку между ярко-красным шарфом и такого же цвета шапкой, показывая мне билет с номером ее места.
Я неспеша встал, ищя глазами проводника. Он нашелся в вагоне бизнес-класса, куда я и направился, желая как-то разрулить сложившуюся ситуацию.
— Простите, но свободных мест нет, — вежливо, но безапелляционно ответил мне крепкий парень, больше похожий на вышибалу в клубе, чем на проводника.
— И в купе-переговорной? — стараясь не привлекать внимания, спросил я вполголоса. — Я доплачу…
— Сегодня занято все. А что, что-то случилось? — он выглянул из-за моего плеча и посмотрел в сторону усаживающейся «бесформенной» девушки.
— Ничего. Простите, — я вернулся обратно и сел на свое место.
Сняв с себя непонятную квадратную куртку и раскрутив километровый шарф, девушка оказалась довольно стройной большеглазой шатенкой.
Она убрала все свои вещи и оставив на столике только книгу и бутылку воды, сидела, прижавшись к стене. Сразу видно, что ей здесь некомфортно…
Я хотел подпитать в себе неприязнь к ней, но, к моему удивлению, кроме дешевой одежды из масс-маркета изъянов в ней не было: красивое лицо с большими карими глазами, длинные ресницы, идеальные губы и невероятного оттенка рыжие вьющиеся волосы делали ее прекраснее многих моделей, которых мне доводилось фотографировать за девять лет работы. Только красота эта была какая-то другая, не кричащая, не глянцевая. От нее веяло детством, наивностью и совершенно нелепой в современной жизни искренностью.
Я замолчал, пытаясь разобраться, какого черта меня накрыли совершенно несвойственные мне чувства и эмоции. Практически невозможно было удержаться, чтобы не разглядывать ее исподтишка.
На ее столике лежала книга Джина Квока «Девушка в переводе» с закладкой на одной из последних глав. Но моя нежданная попутчица не обращала на нее внимания. Она смотрела в окно и, казалось, о чем-то думала. Ее маленькая ручка все время теребила высокий воротник водолазки.
В кармане громко зазвонил телефон.
— Да, — как можно тише сказал я.
— Олежек, зайчик мой! — из трубки нескончаемым потоком понеслось щебетание Анджелики, моей модели с прошлой фотосессии. — Я в студию к тебе приехала, мы же договаривались, помнишь? А мне тут твой… менеджер… говорит, что ты уехал. Врет ведь, как пить дать! Ты что, не хочешь меня видеть? Скрываешься?