Костромин, правду сказать, и не надеялся лучшего успеха, но не менее того ему было это очень прискорбно. Что делать теперь и как быть? Бессовестный квартирьер, конечно, не стоит ни забот, ни помощи, но чем же виновато бедное семейство его? "Коли не хотят отдать долгов,-- подумал добряк мой,-- то надобно приступить к ним иначе, а все-таки не миновать им складчины". Он взял фуражку и обошел кругом всех наличных в штабе офицеров, рассказав каждому в чем дело и объявив, что сам он более двадцати пяти рублей дать не может, а надо собрать по крайней мере двести. Никто, разумеется, не мог отказать, и те же самые люди, которые считали большим оскорблением, если кто требовал, чтоб они уплатили долги свои и отдали деньги, взятые на срок и на честное слово, те же самые люди внесли теперь каждый свою долю, хотя и знали, что нет никакой надежды получить когда-нибудь долг этот с квартирьера. Круговая порука!
Костромин заплатил за приторгованных уже заботливым отцом семейства кляч, вручил остаток бедной Марье Ивановне и в самом грустном расположении воротился домой. Долго раздумывал он о том, какое странное и бестолковое создание человек вообще, а такие люди, с какими он теперь имел дело, в особенности. На другое утро все выступили, квартирьер встретил полк и развел всех по квартирам, но о происшествии этом между ним и Костроминым никогда не было речи, словно ничего не случилось. Квартирьер был весел и доволен, как обыкновенно.
Рассказ был впервые опубликован в 1857 году в журнале "Отечественные записки" (т. 114, No 10) в цикле "Картины русского быта". Перепечатывался в собраниях сочинений В. И. Даля в 1861 (т. I), 1883 (т. IV), 1897 (т. IV) гг.
Стр. 398. Атанде!-- "стой, постой, не мечи банк далее, я ставлю" ("Толковый словарь" В. И. Даля).
Зелененькая -- кредитный билет достоинством в три рубля.
…семерка даст соника…-- то есть сразу выиграет весь банк.