С громким чмоком она разрывает поцелуй. Смотрит на Меньшова, в глазах которого плещутся желание и непонимание. Осознает, какую ошибку совершила.
— Я… я не могу так, — выдыхает Агата, спрыгивая с ограды на землю. Парень разочарованно опускается вслед за ней.
— Пожалуйста, прости… Просто ты напоминаешь мне одного человека.
Он глубоко вздыхает, но отстраняется. Черт, только девчонки могут так не вовремя обламывать.
— Что такое? — хмурится парень. Напряжение в штанах даёт о себе знать.
— Это будет нечестно по отношению к тебе… — слова даются тяжело. Дэн скептично хмыкает в ответ на её слова.
— Я пытаюсь заглушить мысли о моем бывшем парне твоими прикосновениями. Это нечестно, Меньшов, понимаешь? Не хочу, чтобы мы совершили ошибку, — Агата нервно облизывает губы. В её глазах читается вина. Парень тоскливо усмехается, переведя взгляд на небо. Звёзд стало меньше. Облачно.
— Почему ты не с ним тогда? — спрашивает он, так и не повернувшись к ней лицом.
— Он… Не хочу грузить тебя своими проблемами. Мне правда… — не договаривает.
— Меньше всего мне хочется слышать о том, как ты горько жалеешь о моем недотрахе, — выходит немного грубо, но он презирает сочувствие. Не нужно.
— Я пойду, — шепчет Агата и разворачивается к двери. В груди вяжет неприятное чувство, поэтому она возвращается и обнимает парня за шею, чувствуя пальцами коротко подстриженные волосы на затылке. — Пока.
***
— Вот как? — грудь Алекса вздымается и опускается от гнева. — Дьявол… Спасибо, приятель.
Он с отвращением швыряет безобидный телефон на пассажирское сиденье машины.
— Поверить не могу… — Алекс резко бьёт по рулю рукой.
Злость жужжит в нервных рецепторах. Отравляет. Разносится жгучей волной по всем клеточкам его тела. Сдержаться. Посчитать до пяти и успокоиться. Блять. Она целовалась с другим. Нога давит на газ. Спидометр взлетает, достигая новой отметки. Кинула его по смс и развлекалась с каким-то отморозком.
***
— Тебе звонила какая-то девушка.
— Кто? — Алекс вышел из ванны уже полностью одетым. Апельсиновый сок, неудачно вылитый на рубашку, липким пятном остался на груди, поэтому ему пришлось экстренно принять душ — терпеть было неприятно.
— Без понятия. Я сказала, что ты в душе.
— Мы на «ты» не переходили, Эмма. Поэтому соблюдай нормы приличия, — грубо одернул её Миллер. Потянулся к телефону.
Сообщение.
Куколка: «Между нами всё кончено».
Что это за приколы такие? Иронично, ведь раньше он постоянно сталкивался с аналогичными ситуациями, с одной разницей — первым бросал всегда он.
Алекс вскочил с места. Выпроводил ученицу, накинул на себя кожанку и завёл одолжённую машину друга. А через пару минут получил неожиданный звонок от знакомого, который присутствовал на студенческой тусовке.
***
Её касался кто-то. Новый рекорд — сто шестьдесят километров в час.
— Куколка, ну почему ты меня доводишь? — Перед глазами мелькают огни зажжённых фонарей. Темно. Включает дополнительные фары дальнего света, освещая путь.
Дорога до её дома занимает около получаса. Неудивительно. Он мчался на бешеной скорости.
В окне квартиры горит свет. Значит, не спит. Стучит в дверь. Слышатся шаги. Открывает. Домашняя, но на лице — неестественная бледнота.
— Ну, здравствуй, — тоном, от которого разбегаются мурашки по шее и ползут по плечам, ниже, растекаясь на уровне солнечного сплетения.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она, стараясь придать голосу уверенность. Но выходит как-то испуганно, загнанно.
Укоризненный взгляд Алекса, полный осуждения, вызывает в Агате чувство стыда из-за того, что позволила Дэну поцеловать себя, оскверняя их чувства, пусть болезненные, пусть сложные, но самые настоящие.
Не спрашивая разрешения, он заходит внутрь, запирая за собой дверь. Устало трёт переносицу.
В груди болит. Тягостно ноет. Скребёт и раздирает изнутри.
— Уходи.
Кажется, его самоконтроль сейчас полетит в тартарары.
— Нет.
— Я устала, — сглатывает она.
— Это не повод целовать кого попало, — гневно выплевывает Алекс. Кажется, ему удалось её поразить. Девушка выглядит потрясенной и… разбитой.
— Откуда ты узнал?
—О, да брось, — фыркает Миллер, — Не будь такой наивной, куколка.
Встретив её непонимающий взгляд, поясняет:
— Я слежу за тобой.
—Ты же… — изумленно начинает девушка, но он её раздраженно перебивает.
— У меня есть знакомые, которые тоже посетили эту вечеринку.
— Не доверяешь мне? — горько насмехается она.
— После того, как этот молокосос старательно вылизывал тебе рот? Доверяю, несомненно, — бархатный голос сочится сарказмом.
— Я не буду извиняться.
Какого хера ей нужно оправдываться?! Надоело.
— Я и не ждал, — мрачный взгляд мечет гром и молнии.
—Ты ревнуешь? — Агата поджимает губы, испытывающе всматриваясь в его темные глаза. А он бесится. Бесится, потому что она такая красивая. Бледная, худая, расстроенная, но все такая же неизменно охрененная. И могла перестать быть его. От этого хочется рвать и крушить. Или как вариант — убить собственного ученика, который подбивает клинья к Агате.
— Просто светский интерес. Не находишь? — выдыхает Алекс и проводит пятерней по своим волосам, приглаживая.
— Знаешь что? Я не твоя девушка, поэтому…
— Как тебе вообще в голову пришло бросить меня сраной смс-кой? — повышает голос. А она все смотрит на него, облизывая губы.
Его глаза — два адовых омута, глубокие, притягательные, почти чёрные. Взгляд — пустой. Мимолетные звёздочки интереса в ледяных безднах гасятся холодящей тьмой, а на губах играет улыбка. Странная, отдающая безумием, от чего коробит неимоверно. Агата отступает на шаг назад. Ощущая себя беззащитной и полностью покоренной им.
—Я звонила, — бессильный шепот. — В любом случае, все кончено.
Протекая через всё тело и разгораясь в крови, злость, словно яростное пламя, растекается по его организму и выжидаемо скапливается в грудной клетке. Опаляя, оголяя кости и прожигая их высокой температурой, приносит нестерпимую боль — душит, перекрывая доступ к кислороду. Сверху, снизу, изнутри — Алекс готов поклясться: огонь и шедшая за ним боль раздаются везде, независимо от того, что его окружает. Он горит изнутри, подобно зажжённой спичке. Если она не прекратит повторять эту фразу, он потеряет рассудок.
— Не припоминаю, чтобы я тебя отпускал, — парень делает к ней шаг и рывком прижимает Агату к стене. Контраст между горячим телом Алекса и холодной шершавой стеной заставляет девушку поёжиться.
— Пока ехал, успел захотеть тебя во всех позах.
Развратные слова, полные похоти, вызывают тянущую боль внизу живота. Глаза в глаза.
Губы в губы.
Алекс не целует — он насилует чужой рот языком, яростно покусывает, пытаясь привести её в чувства. Втолковать, блять, то, что она принадлежит одному ему. И всегда будет. Накопившаяся горечь заставляет лёгкие загореться адским огнем. Язык лижет нёбо. Влажно и пошло, подчиняя и обезоруживая. Внутри бушуют смешанные эмоции. Это ведь её Алекс. Но Агата не прекращает протестовать, отталкивая его за плечи. Её пугает его болезненный напор. Парню надоедает это, поэтому он перехватывает её руки и заламывает за спину. Ощущает прилив крови к паху — он уже твёрдый. Голова совсем не соображает. Доказать ей, доказать себе… Она его собственность. И то, что на его девушку кто-то посмел посягнуть… Чёрт, чёрт! Не обращая внимания на протесты Агаты, Алекс наваливается на неё всем телом, срывая с петель пуговицы надетой на неё белой рубашки. Слишком сексуальной. Одна мысль о том, что её видел кто-то такой — слепая ярость затмевает глаза.