С треском стягивает прозрачную ткань, комкает в кулаке и отбрасывает в сторону. Вцепляется в голые плечи с такой силой, что завтра на нежной коже грозятся проступить синяки. Заявляет на неё свои права. Съедает сдавленные стоны Агаты. Сопротивление только сильнее раззадоривает его азарт.
— Что ты делаешь? — надрывно спрашивает она, силой отрываясь от его губ.
— Собираюсь заняться с тобой любовью. Целых две недели я отказывал себе в тебе… — Миг, и она оказывается обращенной лицом к стене. Это безумие. Сильные руки всё ещё пригвождают девичьи запястья. Грудь упирается в её спину. Она ощущает животом холодную поверхность стены.
В нос ударяет смесь одеколона и мятного табака. Опять курил.
— Алекс… Нет… Остановись… — тихо шепчет Агата, пытаясь увернуться от горячих поцелуев в ключицы и плечи, которые щедро начинает оставлять на ней парень. Он совершенно не слушает её и проходится шершавым языком по шее. Кусает. Оставляя собственнический след алеть на коже. Клеймо на коже. Убирает волосы со спины на левое плечо и проходится губами между лопатками, по проступающими позвонками, оглаживая руками её ребра. В голове шевелится глупая мысль о том, что чертов Меньшов капал слюной вожделения в сторону его девушки. Алекса выгибает, как от удара током.
— Я так проголодался по тебе, — тянет её за подбородок, заставляя наклонить голову в сторону, и жарко целует в уголок губ.
— Это неправильно… — Новая попытка отодвинуться. Безуспешно. Провал.
— А что было правильно? Раздвигать ноги перед первым встречным? — Глубокие глаза темнеют от злости, а челюсть стискивается до желваков.
Как же гадко. Особенно, слышать такие мерзкие слова от человека, который тебе дорог.
— Ты не в себе…
— Когда дело касается тебя, я становлюсь очень жадным, Агата, — парень ведёт ребром ладони по её щеке. — Делиться тобой я не намерен ни с кем.
— Отпусти меня.
— Я могу поиметь тебя в любой момент, где и когда захочу, куколка, — пальцы по очереди ласкают твердые соски через ткань простого лифчика.
— Не можешь, — упрямо, но дрожащим голосом.
— Могу, — парень исследует руками отзывчивое, реагирующее на каждое касание тело. Голова фантомно кружится, а её тихий выдох распаливает дикое желание еще сильнее.
— Он совал язык в твой рот. Куда он еще успел его засунуть? — Грязная фраза заставляет желчь скопиться в горле. Резко. Как пощёчина. Больнее.
— Прекрати, — в глазах предательски щиплет.
— И как? Удовлетворилась? — холодно, унизительно. Слова будто пачкают. Сразу все окрашивают в пошлом цвете. Кожу сдирают.
— Хватит, Алекс.
— Собиралась с ним трахаться? — Глухо шипит он. — А может делала это не только сегодня? М?
— Ты бредишь, черт тебя побери! — Агата отталкивает его за плечи, прикрывая свое полуобнаженное тело руками. Парень перехватывает её запястья и прижимает к стене по обеим сторонам от головы. Спину саднит от резкого соприкосновения с жесткой поверхностью.
— Я не такая, — обиженно, с горечью отвечает Агата, и он обращает внимание на то, что глаза у неё болезненно красные, а по щекам тянутся две черные полоски от потекшей туши. Чувствует себя полной скотиной. Она плачет. Из-за него.
— Господи, я знаю, — Алекс тянется ближе, охватывая ладонью её затылок. Глупое наваждение спадает. И только сейчас до него доходит абсурдность сложившейся ситуации. Она не заслужила такого эгоистичного отношения к себе. Что он творит?! В висках стучит кровь. Она такая маленькая, такая беззащитная. Стоит перед ним, стараясь прикрыться руками, пока он гладит её по голове. Снова стесняется. Алекс тянет руку и пропускает сквозь пальцы её мягкие волосы. Целует в уголки крепко сжатых век, ощущая на губах соленость, дотрагивается до кончика вздёрнутого носа, испещренного веселыми веснушками. Упирается лбом в её лоб.
— Тогда почему говоришь мне эти гадости? — Едва слышно шепчет Агата. Его сердце так громко стучит, что она слышит эти гулкие звуки.
Потому что ревную тебя. Потому что ты моя только. Потому что не отпущу.
— Прости… Прости меня, куколка, я… — Она не дает ему закончить, неожиданно заткнув парня поцелуем. Пытается втянуть его твёрдый язык в себя, нагло скользя по нему, обхватывает его губами, сходя с ума от вкуса. Чувствует ответное давление. Агата не понимает, когда они успевают оказаться на диване — но они там. Их языки ритмично сталкиваются, слишком желанно. С каждым поцелуем её рот открывается шире, а поцелуй становится глубже. Алекс ощущает проворные руки в своих каштановых прядях. Прижимает её бедра, с силой сталкивает со своей эрекцией, отчаянно желающей оказаться в ней, и слышит гортанный стон — мысли напрочь выбиваются из головы.
О Бесы… Эти звуки… Он хочет слушать их вечно, всегда. Пускай это никогда не заканчивается. Девушка давит маленькими ладошками на его грудь, переворачивая парня на спину. Седлает его бедра, проходясь пальцами по его ширинке. Соблазнительно закусывает губу. У Алекса спирает дыхание. Агата наваливается на парня, удерживая себя на локте. Наклоняется к его лицу, но Алекс вдруг морщится.
— В чём дело? — Сконфуженно интересуется она.
Острый уголок какого-то учебника упирается ему в бок, доставляя дискомфорт. Парень от досады закатывает глаза, собираясь выбросить книгу к чертям, но останавливается, прочтя заголовок «English speech practice». Любопытно. Его глаза озорно блестят. Какая прилежная ученица.
— Моя девочка учит английский? — Высовывает язык и проходится им по своим пухлым губам. Она сопровождает каждое его движение вожделённым взглядом. Кратко кивает на его вопрос.
Приподнявшись, Алекс привычным движением стаскивает с себя свитер через голову и швыряет в сторону, открывая её взору идеальный обнаженный торс. Девушка вновь забирается на него и пару секунд только разглядывает потрясающее тело под собой. Тянет к его груди руку, проходится по выступающему прессу.
— Поможешь? — слегка двигается на его члене, скрытом штанами, и Алекс впивается пальцами в её бедра, фиксируя. Иначе не сдержится.
— Что тебе хочется узнать? — Хрипит он, а на губах играет хитрая ухмылка. Манит.
Она решительно скользит губами по линии его подбородка, прижимается к пульсу на шее, перебирается за чувствительный участок за ухом, посасывая до красного пятна. Отмечает собой. Дьявол, её одержимость кружит Алексу голову.
— Как по-английски будет… — выцеловывает каждый сантиметр его кожи, начиная от шеи, спускаясь до пояса джинсов. Его тело напрягается под теплыми ласкающими губами, — «Я хочу трахнуть моего преподавателя?» — она нахально улыбается, а затем прячет лицо у него на груди.