— Показывай. — Не стал я спорить, хоть и не знаю, что оно такое тыкхаш. Странный людоед нам попался, внимательный и заботливый.
— Первый раз, я сюда попал ребёнком. — Рассказывает Скуластый. — Из города ушли три семьи. Отца я никогда не видел, убили его люди ещё до моего рождения. Маму хорошо помню, она вот здесь спать легла. — Крукль присел, погладил рукой траву плетуху. — Все улеглись спать. Посидел я рядом с мамой и пошёл на мост. Поиграл там, вернулся и никого не нашёл. Утащили звери. Всех утащили и взрослых, и детей. Долго плакал, звал маму. Решил — бросили меня. Кости я куда позже отыскал. — Крукль оглянулся. — Когда-то, я здесь бывал часто. — Скуластый махнул рукой. — Пошли, не хочу ворошить прошлое.
— А что за город такой? Почему Чёрный?
— Назвали так. — Ответил Скуластый и рубанул тесаком по колючим веткам. — Нам сюда. Там тыкхаш плотный и толстый. Здесь он слабенький.
— Тыкхаш — это плетуха? — Догадался я.
— Наверное. — Скуластый пожал плечами. — Пошли. Там, на склоне и нарежем.
— Почему ушли из города? — Интересно рассказывает Скуластый, много нового от него можно узнать.
— Люди закончились.
— Кто закончился? — Спросил и шарахнулся в сторону. Упал на куст и пополз под его защиту. Ползу, гляжу на людоеда, а он, улыбается. Может это и не улыбка вовсе, оскал как у голодного зверя. Зубы к небу торчат, что с улыбкой, что без неё. Спрятался за ветками, сжимаю в обеих руках тесак. Пусть только сунется.
— Вылезай, не бойся. — Скуластый потрогал рану на боку. — Вы меня вылечили. Бмхарту нужны друзья. Вас я не хочу кушать.
— А других? — Задал глупый вопрос и вспомнил старую поговорку. Сколько крукля не корми, а он глядит на тебя и облизывается.
— Других? — Скуластый призадумался, пожал плечами и ответил. — Других я убью и скушаю. Они, таких как я, ловят и убивают. Сжигают живыми. Я видел.
— Мы же тебя не сожгли.
— Поэтому я с вами. — Не раздумывая, ответил крукль. — Всех остальных убью и съем.
— Убить, это одно. Но зачем есть?
— Как зачем? — Скуластый уставился на меня зелёными глазами. А может, мне от страха показалось что они у него зелёные.
— Кушают зверей. Да и то не всех. — Пояснил я. — Людей нельзя есть. Понимаешь?
— Понимаю. — Скуластый кивнул. — А куда мясо девать?
— Закопать.
— Зачем?! — Резко и очень громко спросил Скуластый. Всё же зелёные у него глаза, как прошлогодний мох, зелёные с желтизной. — Зачем же тогда убивать если скушать нельзя?
— Убивать тоже нельзя. — Переборол страх и вылез из кустов. Думаю, кушать он меня не собирается. Сегодня уж точно не станет этого делать, хотел бы, уже съел.
— Ну, не знаю. — Скуластый вытер на боку кровь, понюхал. Издалека донеслись рычание и скулёж. — Слышишь, дерутся? — Людоед подтянул штаны. — Рвут друг дружку. Они так всегда делают. Уходить нужно.
— И куда пойдём?
— В Чёрный город. — Как-то совсем не весело выдохнул Скуластый. Может мне показалось, не горит людоед большим желанием туда идти. Громко вздохнул и пояснил. — Отсюда, две дороги. Одна обратно, вторая в город. Плохое там место.
— В город не пойду. — Выпалил я.
— Почему?
— А сам, не догадываешься?
— Нет. — Крукль уставился на колючие заросли и направился к ним.
— Не хочу, чтобы скушали. — Бросил через плечо и побрёл резать плетуху. Не соврал крукль, действительно на склоне она куда толще и плотней той, что я когда-либо встречал. Хорошая плетуха, тепло под ней.
— Не бойся! В городе таких как я уже нет. — Мне в спину выкрикнул Скуластый.
— И куда они подевались? — Полюбопытствовал, срезаю большой лоскут травы, с ним в руках и поднялся. Посмотрел на крукля да так и замер с открытым ртом. Скуластый, выволок из бурьянов коричневую змею. Я даже не догадывался что ползучие вырастают до таких размеров. Глаза у змеи навыкате, пасть раззявлена, блестит чешуя. Ползучая обвила Скуластого ниже пояса, вот-вот и оплетёт выше, задушит. Не змея, а гигант.
— Свежее мясо. Покушаем, ещё и про запас останется. — Удавил крукль ползучую, задушил одной рукой, раздавил голову. Высвободился из колец удавок, а те всё ещё извиваются, сплетаются в узлы, шевелятся. — Скатх большой, жирный. — Сообщил людоед и смерил меня оценивающим взглядом. — Не такой вкусный как человечина, но тоже ничего, тебе понравится.
Нарезал плетухи целую гору. Скатал в рулоны, получились не одеяла, а матрацы. Как же я всё это дотащу? Взвалил два, несу, с трудом ноги переставляю. Вот так плетуха, чего же она такая тяжёлая?