— Да ладно врать-то. Как ты мог змееголова прижмурить! — Выкрикнул вдогонку и поймал себя на мысли — начинаю пользоваться чужими словечками.
— А вот так. С колокольни, башку прострелил. — Из-за шалаша пояснил Михалыч.
— Ага. Щас. — Я тихо рассмеялся, но тут же, пожалел об этом. Резкая боль пронзила грудь.
— Чего ржёшь? — Спросил Михалыч и заглянул. — В глаз зверя бить нужно. От него пули как от танка рикошетят. — Мне показалось, а может и правда Михалыч обиделся. Просунул он голову в дыру и прошипел. — Что не веришь? Так ступай, сам посмотри. Ластоногие башку на палке выставили. Живёте здесь с самого рождения, а кого и куда бить не знаете. Ты бы ещё с дубиной на эту тварь бросился. Скажи спасибо Сюнделю, не отвлеки он зверюгу. — Михалыч машет руками, отгоняет мошек. — Видел я, как тебя по кустам кидало. Ничего не скажешь, красиво летал.
— Как? — Я уставился на Михалыча.
— Что как. — Переспросил тот. — Летал?
— Нет. Как ты мог попасть в глаз? Да и не было тебя с нами.
— Я с колокольни всё видел, оттуда и стрелял.
— Врёшь ты всё. — Я улыбнулся. Веселит меня Михалыч за дурака держит. — Ночью темно.
— Ах да. — Михалыч криво улыбнулся. — Вы же тут дикие, потерянные в пространстве и времени. Я в тепловизор за вами приглядывал. Ты ещё скажи, выстрелов не слыхал.
— Слыхал. Над самой головой свистело. А если бы в нас попал?
— Ну, не попал же. — Брякнул Михалыч.
— А что такое тепловизор?
— Вернут ствол, покажу. — Пообещал Михалыч и отошёл в сторону, но быстро вернулся. — Ладно, герой. Отдыхай, позже договорим. К тебе посетители. Пошамкай и выползай.
— Эй! — Позвал я.
— Пардон мадам. — Михалыч низко поклонился, пропустил в шалаш болотное чудище. — Давайте помогу. — Михалыч взял плошку и дождавшись, когда чудище залезет, вернул.
— Спасибо. — Просипели в ответ. — Ему нужно покушать. Слаб ещё.
— Уже ухожу. — Пообещал Михалыч.
— Где наши?
— Здесь они. Гунька с Сюнделем рыбачат. Карлуха ребятню веселит, купаются они.
— У него же нога распухла.
— Это было вчера. Бегает он. Его, как и тебя. — Михалыч брезгливо посмотрел в мою сторону. Подсохшая грязь местами посветлела, растрескалась. Из щелей, проступала чёрная жижа. — Ещё ночью ногу намазали и тиной обмотали. Бегает мелкий как ужаленный, с ребятнёй плещется.
— С ребятнёй?
— Ага. Потешные они, прямо как наши, только зелёные, мхом обросли и с хвостами. Лопочут забавно, не понять о чём. Знаешь Бродяга, а мне начинает у вас нравиться. — Михалыч скрылся из виду, но скоро вернулся. — Вот я чайник. Забыл сказать. То, что на чердаке пряталось, девкой оказалось. — Михалыч помахал рукой сиплому и заверил. — Уже ухожу. Тёрки у местных с пойманной нами барышней. Вражда.
— Не понял.
— Потом. Всё потом. — Михалыч широко улыбнулся. — Поешь, отлежись. Пойду я.
Михалыч ушёл. Сиплое, помогло мне присесть, дало в руку плошку и уселось, напротив. Не знаю, почему я раньше считал болотный люд, чудищами? Нормальные они, если не вдаваться в детали. Почти такие же, как и мы.
— Я — хозяйка Кхну, десятая дочь матери Кхны. — Представилось сиплое и улыбнулось. — Как твоё имя?
— Бродяга. — Ответил тихо и попробовал юшку. Уха, самая настоящая уха, совсем не солёная и пахнет пузырником. — Ты, спас моего сына Тихну. — Сообщила хозяйка Кхну.
— Интересные у вас имена. — Пью уху, кушать совсем не хочется, но и отказать не удобно. — А он кто, вождь?
— Нет. — Кхну завертела головой. — Главный хозяин. В этих местах, всё его.
— Спасибо. — Поблагодарил за еду и вернул плошку. — А что он делал ночью на болоте?
— Как что? — Такой вопрос вызвал у Кхну лёгкое замешательство.
— Извините. — Опустил голову и поспешил внести ясность. — Мы ночью спим.
— Я это знаю. — Кхну прибрала плошку, отставила в сторону. — Ночь лучшее время для размышлений. Тишина, помогает услышать голос Та-а-а. Мы познаём себя. Смотрим на мир, запоминаем.
— А не страшно? Почему не днём? Ночью зверьё охотится.
— Да. — Кхну кивнула. — Охотится.
— А где ваш сын? Что с ним?
— Спит в тёплом иле. Швака руку отгрыз.
— Отгрыз? — У меня по спине побежал холодок. Боюсь даже представить, как это было? То, что швака — это змееголов я понял сразу. Но вот как её сыну удалось выжить — это не понятно. Не мог он без руки от него убежать. Наверное, я размышлял в слух, потому как Кхну тронула меня за плечо и пояснила.
— Швака сторонится большой воды. Вы подняли шум, Тихну сбежал и зарылся в холодный ил.