За работой время бежит быстро. Кхала ушла к ручью, мы рубим жерди, таскаем лапник. Пригодились лопатины, те что Карлуха в мешке таскает, топоры из них наскоро смостырили. Работаем почти молча — принеси то, подай это. Вот и все разговоры. Да оно и понятно почему? На душе скверно. Как не старайся, а про Гуньку нет-нет, да и вспомнишь. Вот она жизнь, ещё сегодня был человек и нет его.
Вечер не наступил, а шалаш стоит. Не большой, но и не маленький. Всем места хвати ещё и останется.
В центре отрыли ямку под костерок, развели огонь. Дым уходит через дыру в крыше. Мы такие жилища с дядькой Толганом не один раз строили. У него и перенял, научился вязать лапник. Хороший был дядька, многому он меня научил. Только нет его, и Гуньки тоже нет.
Кхала принесла воду и ушла. Сказала — за грибами на луг. В лесу грибов куда больше чем на лугу, после дождей они везде вылезают. Зачем куда-то ходить, всё под боком. Не стал я её отговаривать. Плохо ей, печалится за Гунькой, пусть побудет сама.
Карлуха тоже сильно горюет. Не припомню что бы в Бочке они с Гунькой водили большую дружбу. Да и в дороге не особо-то ладили. Ходит Коротун как в грязи извалялся, хмурый, неприветливый.
Закончили вязать лапник, Карлуха побрёл в лес. Зачем и почему не сказал. Да мы и не спрашивали. Ушёл и ладно, стало быть ему это нужно.
Остались вдвоём с Серёгой. На нём бушлат Михалыча. Свой Серёга ещё на болоте Кхале отдал. У Карлухи тоже обновки. Ходит в Гунькиной куртке, своей-то у него не было, в Бочке осталась. Рукава подвернули и готов куртасик, длинноват чуток, так-то не беда. Ботинки им же убиенного Михалыча пришлись Коротуну в самую пору. У мелкого обувка и раньше была рваной, а как в болоте промокла, совсем развалилась. Гунькин мешок тоже забрали. Не закапывать же и его вместе с хозяином?
Сидим с Серёгой на лапнике у костерка, каждый о своём думает. Серёга курит, я чищу винтовку. Нужное дело, полезное. От грустных мыслей отвлекает.
— Да-а-а-а. — Протяжно выдохнул Серёга. — Дела-делишки.
— Ага. — Кивнул я.
— Куда завтра рванём? Какие планы Бродяга?
— Ещё не решил. — Ответил и отложил оружие.
— Откуда у Карлухи нож? — Спросил Серёга и выбросил в огонь окурок. Взял пачку и снова закурил.
— На спине, за поясом прячет. Не расстаётся он с ним.
— Правильно делает. — Серёга потрогал шею, посмотрел на сигарету и пожаловался. — Курево заканчивается. И что я без сигарет буду делать?
— Тоже что и я.
— Ну да. — Горестно выдохнул Серёга. — Тебе хорошо, ты, наверное, и не пробовал.
— Пробовал и не один раз. Вояки в посёлке останавливались, давно это было. Я у торгаша Варга в услужении был.
— В услужении? — Серёга развязал мешок, запустил в него руку.
— Угу. — Кивнул я. — Варг сволочь редкая. Кислую забродившим компотом разбавляет. В мясные косицы плеву и жилы, заставлял вплетать. За малейшую провину, палкой бил.
— Суровые у Вас нравы. — Серёга достал из мешка флягу, повертел в руках. — Поглядим, что тут припрятано?
— Вода, что же ещё?
— Ну уж нет. — Серёга отвинтил крышку, понюхал. — Кто же воду, на самое дно покладёт? Спиртом попахивает, медицинским. Затихорил Михалыч, две фляги заныкал.
— Почему затихорил? Его мешок. Что захотел то и припрятал.
— Согласен. — Серёга бросил мне флягу и предложил. — А давай Гуньку помянем?
— Помянем? — Пожал плечами и согласился. — Давай, а это как?
— Что как?
— Помянем.
— Странные Вы. — Серёга осмотрел шалаш, точно искал что-то. — Кресты на могилах ставите. О душе редко, но вспоминаете, стало быть, и о ней наслышаны. А вот про Бога с чёртом я от Вас не слыхал. Не знаете вы их.
— А это кто? — Спросил и отвинтил крышку. Понюхал. Пахнет как горькая, но как-то иначе. — Про Чёрта Михалыч говорил. Проводника так звали. Помер Чёрт.
— Черти не умирают. — Громко выдохнул Серёга и приложился к фляге. Поморщился, занюхал рукавом. Довольно крякнул и с придыханием продолжил. — Пожарную каланчу, часовней зовёте. Да ей до часовни. — Серёга сунул в рот сигарету. Дымит одну за другой, а потом жалуется (курево заканчивается).
— В народе так прозвали. — Завинтил крышку, не хочу пить горькую. Не то настроение. — Окрестили так. А что?
— Во-во, окрестили. А ты знаешь, что это такое?
— Знаю. То и означает что окрестили. Прозвали значит.
— Темнота. — Приятель вынул из мешка две банки консервов, закатил на угли. — Покуда закусь греется, покалякаем за жизнь.