- Я очень рад, - сухо произнес префект. - В любом случае, если нам удастся перенести суд на более близкую дату - и, как я уже сказал, при условии, что вы его выиграете, - мы получим возможность восстановить вас в прежней должности в течение недели, если удастся уговорить Совет. Уверен, Лордан, вы цените тот факт, что я рискую ради вас собственной шеей. Будет похвально с вашей стороны вспомнить об этом, когда вы в следующий раз решите поставить себя выше закона.
- Если я освобожден от командования, - спросил Лордан, чуть поразмыслив - означает ли это, что я могу отправиться домой?
- Думаю, да. Можете проваливать на все четыре стороны. Только предварительно освободите в течение трех часов кабинет и жилое помещение. И, разумеется, вы лишаетесь права присутствия на заседаниях Совета. Конечно, нам надо будет знать, как с вами связаться на случай, если по какой-либо причине Совет сочтет нужным вас заслушать. Моя вам рекомендация, если угодно: вернитесь к своей работе в фехтовальной школе, наберите перед судом форму. Ваш проигрыш очень неблагоприятно на нас отразится. Очень.
- Постараюсь об этом помнить, - сказал Лордан и двинулся прочь.
* * *
Кто-то сказал:
- Наверно, нам пора возвращаться домой.
В военном совете, собравшемся у Темрая в шатре, появилось четыре новых человека, двух он не знал по именам. Темрай покачал головой:
-Нет.
- Темрай, - дядя Анкай подался вперед и положил ладонь ему на плечо, это разгром. Мы совершенно разбиты. Потеряли плоты, лестницы и таран, не говоря уже, что убито четырнадцать сотен людей. Продолжать невозможно, если только ты хочешь остаться вождем племени.
- Мы остаемся, - тихо произнес Темрай. - Будем продолжать, пока не победим. Всё.
- Темрай. - Тетя Ланатэн, семидесятилетняя, почти слепая, с трудом опустилась перед ним на колени. - Не надо. Ты сделал все, что мог, никто тебя не станет винить, что ты не выполнил невозможного. Перимадею не взять, ее защищает магия. С богами нельзя воевать.
- Мулу в задницу твою магию! - прохрипел Темрай, не открывая глаз. Это не магия, это рецепт из старой книги, Я тоже ее читал. Но пока я был в городе состав не готовили, точно.
- Из книги? - спросил кто-то. - Хочешь сказать, это доступно людям и магия тут ни при чем?
Конечно, просто нефть, деготь и сера. Как ты думаешь зачем я скупил всю эту дрянь, сколько сумел, до последнего кувшина?
У дяди Анкая брови полезли на лоб.
- То есть ты считаешь, что сможешь изготовить та кое же огненное масло?
- Конечно. Кто угодно может сделать что угодно, будь у него нужные знания и инструменты. Вопрос только в том, чтобы пробами и ошибками определить нужные пропорции.
- Значит, мы его применим, - произнес кто-то. - Да?
- Да, - кивнул Темрай. - Когда придет пора. А пока что я знаю, как от него защититься лучше, чем сегодня. Дело времени.
- Темрай, сегодня погибло четырнадцать сотен. - В голосе Кьюская звучал гнев; "Многовато он начинает о себе воображать", - заметил про себя Темрай. - Это больше, чем обычно умирает за год.
- Мы на войне, Кьюскай. На войне люди, бывает, гибнут.
- Так не бывает. - Да, Кьюскай явно разозлился. Он ведь командовал лучниками, вспомнил Темрай, и прекрасно видел все, что творилось на плотах. Но все равно Кьюскай говорил не в свой черед. - Темрай, мне все равно, колдовство это или нет, люди верят, что это колдовство, и ты их не переубедишь. Ты их потеряешь, Темрай. Воевать против богов они не согласятся. Во имя всего святого, Темрай, как ты этого не понимаешь?
Темрай поднялся.
- Совет окончен. Теперь мне надо заняться работой, И вам всем тоже.
Когда они разошлись, Темрай рухнул на постель, подтянул колени к подбородку, обхватил их и стал глядеть в никуда. Даже когда он опустил веки, перед ним продолжали плыть цветные пятна - так бывает, если долго смотреть на солнце. Только после солнца зрение в конце концов восстанавливается, а у него в глазах застыло пламя горящих плотов. Может быть, навсегда.
Вспоминал он и другой пожар, и других людей, окутанных огнем, - и как люди бежали между рядами палаток, у них горела одежда и волосы, и на лицах был страх и невыносимая боль; они кричали. А всадники с факелами скакали во весь опор, они нарочно поджигали все кругом вместо того, чтобы помочь, как поступил бы любой человек. Темрай смотрел - он спрятался под кибиткой; кибитка тоже полыхала, но здесь его не могли заметить всадники, и лучше ему было сгореть, чем погибнуть от злобы этих страшных людей в черных доспехах.
Ярче всего запомнил он лицо, озаренное пламенем: один всадник осадил коня, чуть приподнялся на стременах и молча, спокойно наблюдал за происходящим, вертя в пальцах ремень уздечки. Прошло не больше минуты, но минута тянулась часами. Может, она до сих пор и не кончилась. Бездонный ужас в сердце Темрая так и не умер. Как он лежал, притиснувшись к земле, как смотрел на всадника, как молился, чтобы тот не повернул головы и не увидел его, а жар огня спекал кожу на спине, и слезы по лицу текли точно так же, как сегодня утром - капли дождя...
Странно было, что теперь, после стольких лет, он знал имя того человека (а лица его - никогда не забыть). Полковник Бардас Лордан, в настоящее время - командующий перимадейской армией.
Положи сталь в огонь - увидишь, как меняет она цвет. Станет сталь соломенной, потом рыжей, потом бурой, а после - пурпурной, синей, зеленой и, наконец, черной. Кое-кто из кузнецов, с кем доводилось Темраю беседовать, говорил, будто есть некий миг, когда свойства раскаленной стали меняются. Разогреешь ее как надо, и на смену гибкости придет острая твердость, а там уж сталь надо уметь закалить, охладить так, чтобы осталась она твердой, но хрупкой не сделалась. Работа тонкая, нужно четкое равновесие огня и воды, хотя есть мастера, что предпочитают закаливать сталь в особом масле, а иные используют кровь. Кровь, говорят они, в переломный момент закалки придает стали особую черту: дополнительную жесткость внешнего слоя, не вредящую гибкости и упругости сердцевины.
Штурм не удался, это надо признать. Камнями и стрелами Темрай сумел заставить врагов прятаться под парапетом, как сам когда-то прятался, но пересечь воду ему не дал огонь. Огонь он мог разжечь и сам, чтобы дома их пылали, а женщины и дети несли пламя на спинах и в волосах, но как же всадники? А что толку в пожаре без всадников! Если и стоит его устраивать, надо все сделать как следует.