С любовью,
Горгас Лордан.
Бардас Лордан посмотрел на письмо, потом на меч, потом - опять на письмо, потом опять на меч. Оружие имеет двойную натуру, оно способно творить как добро, так и зло, или - и то, и другое сразу, не ведая и не заботясь о плодах своих действий. Таково же, подумал Лордан, и назначение адвоката - человека, который сражается и убивает из-за чужих дел, во имя правосудия. Оружие в его руке и искусство, которое через руку приходит в оружие, служат мерилом правоты и неправоты, добра и зла. Но сильнейший и быстрейший всегда побеждает того, кто слабее и медленней, и трудно поверить, что когда-нибудь будет иначе. "Может быть, вот чем я стал, думал Лордан, глядя на меч, - или я этим и был всегда? Оружие в чужой руке, созданное убивать и разрушать во имя добра или зла - в зависимости от того, в чьей руке оно находится, И появление гуэлановского меча - ты слышал, что у них свой собственный разум? - может быть, это знак, что что-то приближается? И сейчас я предстою адвокатом за всю Перимадею, мне отвечать за ее поражение - или за ее правоту.
Он, должно быть, стоил ему целого состояния... Так он платит мне через столько лет. Может быть, он как-то меня использует наряду со всеми остальными, хотя я совершенно не представляю, зачем я ему сдался. Именно вследствие его действий вся моя жизнь повернулась так, а не иначе - с того самого дня, когда он бросил меня на берегу реки, приняв за мертвеца, и убил мою прежнюю жизнь. Если он думает, что так может купить меня..."
Но это же гуэлановский широкий меч. Клинок не в ответе за дела того, кто его подарил. Так же как адвокат не в ответе за действия своего клиента. Прежде всего, говорилось тогда на церемонии принесения присяги, адвокат сражается во имя правосудия, и правосудие - его единственный клиент. Меч разрубает плоть, повинуясь руке фехтовальщика а человек - не более чем клинок в руках обстоятельств, того, что случилось с ним в прошлом, сделавших его самим собой, и последствий этого в настоящем, с которыми приходится иметь дело. Принять этот меч от своего брата - примерно то же самое, что забрать оружие противника только что убитого на суде. В этом смысле Лордан заслужил меч; а с тех пор, как он становился его собственностью, прошлое меча теряло значение.
"Боги, я готов убедить себя в чем угодно, лишь бы только владеть этой вещью. Она стоит больше, чем я заработал за десять лет. И что, черт возьми, он имеет в виду этим "с любовью"?"
Лордан неожиданно вспомнил, что опаздывает на Совет. Полностью сознательным актом, а не чисто машинально он достал перевязь и прикрепил на ней новые ножны с мечом. В этот момент ему пришла утешительная мысль: "Я только исполнял приказы, меня заставили это сделать, это сделал не я". Бардас Лордан, гуэлановский меч. Дорогое и редкое оружие со своим собственным разумом...
Ну-ну, сказал он себе и вышел из маленькой холодной комнатенки, направляясь к дому главы. Если в конце концов ему придется продать душу, лучше сохранить ее для семейного пользования, чем разбазарить неизвестно кому по дешевке. Но эта мысль не облегчала принятия решения. Окончательный вывод Лордан собирался отложить до того, как у него появится побольше времени хорошенько все обдумать - и, по возможности, побольше информации.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
- Я был бы счастлив иметь хоть смутное представление о том, что происходит, - пробормотал Кьюскай. Бледный лунный свет превращал облачко его дыхания в серебряную дымку, и слова выходили из горла в морозную ночь замерзшим туманом. - И первый был достаточно плох, а этот мне не нравится даже сильнее.
Неподалеку от него Темрай, согнувшись под прикрытием повозки, смотрел на огонь факелов на сторожевой башне. Он слегка дрожал.
- Может, это у них семейное. Родовая черта, до которой нам, в сущности, нет дела. Единственное, что меня тревожит, это возможность ловушки.
- Ловушка просто обязана быть, сказал кто-то слева от Темрая. - Честно говоря, вся эта история воняет, как прошлогодний сыр. Брат вражеского военачальника является к нам и обещает открыть ворота и опустить мост ровно в полночь - боги, Темрай, во что ты еще способен поверить? В старую ведьму с корзинкой ветров? В духа, живущего внутри зуба?
Темрай оскалился, хотя этого никто не мог видеть.
- Если вы настолько недоверчивы, можно не ходить, - ответил он. - Но если вся ловушка содержится в открывании нам ворот и опускании моста, то мне она по душе.
- Наверняка они отлично подготовятся к встрече. Кипящее масло, орудия, ожидающая нас колонна стрелков...
"На крайний случай сойдет, - сказал себе Темрай. - Если первая сотня, вошедшая в ворота, продвинется далее, чем на десять ярдов, - я буду очень удивлен. Но это входит в понятие допустимой потери. Мы можем себе позволить потерять тысячу в первые две минуты - и при этом действовать успешнее чем могли мечтать".
- Эй, - прошептал Кьюскай. - Смотрите все.
- Чтоб мне провалиться - пробормотал кто-то, невидимый в темноте, ворота открываются.
В самом деле в рисунке теней под сторожевой башней появилось некое слабое изменение. У Темрая перехватило дыхание. В ближайшие несколько секунд он должен был отдать приказ двинуться вперед, если не хотел упустить свой шанс. Когда отдан приказ, есть реальная возможность, что сегодня его войско войдет в город. Как только они окажутся внутри, если только предположить, что все пойдет по плану - сначала первой атакой захватить башню и орудия, чтобы горожане не могли обстреливать камнями дамбу; двумя следующими занять башни по сторонам моста, лишая защитников города выхода на стену, чтобы не было возможности сверху посыпать людей Темрая стрелами. А потом - предположим, что основные силы еще не успеют подойти (вся операция рассчитана на три минуты, ну, на четыре - если при выходе на стену будет какое-нибудь сопротивление), - можно двинуться по периметру стен, поставив себе цель окружить основное подразделение врага, как только оно покажется, и отрезать ему отступление в лабиринт улиц и площадей. Если план сработает, город будет разделан как оленья туша, только что снятая с вертела, разделен на легко управляемые участки, каждый из которых сможет контролировать отдельное подразделение.
Темрай представлял себе атаку чем-то вроде загонной охоты на кроликов на ночной равнине. Сначала нужно оказаться между пасущимися кроликами и их норками - до того, как они заметят вас, - и расставить силки. По том засветить огни и поднять шум, чтобы стайка бросилась спасаться в свои укрытия, попадая прямо в сети, навстречу своей смерти. А потом можно лениво расхаживать между силками, методично вытаскивая наружу одного трепыхающегося зверька за другим, и сворачивать им шеи. Все это очень просто, если правильно спланировано.