Выбрать главу

Девушка отвернулась.

- Что ж, тебе придется обойтись тем, что есть, - отрезал Алексий. При условии, что твое проклятие вообще подействует.

- Оно подействует.

Девушка встала и направилась к двери.

Интересно, почему молодые люди никогда не говорят "спасибо", задавался вопросом Алексий, наблюдая за ее движениями. Она почти исчезла в дверном проеме, когда старец окликнул ее.

- Как твое имя?

- Исъют [Скандинавское женское имя, более известное как Изольда] пришел ответ из темноты, - Исъют Хедин.

- Увидимся на занятиях, - произнес он в уже закрытую дверь, уверенный, что девушка не придет.

Минус один, осталось четыреста девяносто девять. Когда явился послушник, чтобы опустить люстру в трапезной, Алексий швырнул в него рукопись.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Исторически сложилось, что лучший путь к острову, на котором стоит Перимадея старейший и прекраснейший из городов пролегает с моря. Сначала из-за горизонта выплывает верхушка маяка, затем словно зеленые кукурузные стебли, показываются башни Филакса и шпили Фронтистерьона. Вскоре после этого из воды появляется сама гора, и перед странником открывается дальняя панорама Тройственного Города: горная вершина, над ко торой величественно возвышаются беломраморные постройки, увенчанные золотыми куполами.

Невежественные язычники, чей разум замутнен верой в несуществующих богов, тут же понимают, что это единственное место, где их божества могли бы жить. Поэтому когда пришельцам говорят, что в Верхнем городе находится резиденция императорской фамилии, они с легкостью отождествляют правителей с богами - ассоциация, которой успешно пользуется уже не одно поколение перимадейских дипломатов. Никто никогда не выходит из ворот Верхнего города, а потому некому опровергнуть заключения варваров. Да собственно говоря, перимадейцы особо и не пытаются.

Под бело-золотой короной лежит Средний город - захватывающий лабиринт из дворцов, замков, банков, торговых залов и общественных зданий всех видов, перемежающихся роскошными частными резиденциями богатых и могущественных. Состоятельные перимадейцы прилагают много усилий, чтобы их дома выглядели как великолепные, внушающие трепет министерские здания. Толпы обескураженных послов и торговцев часами слоняются по коридорам и переходам величественных сооружений Среднего города, чтобы в конце концов обнаружить, что находятся в чьем-то частном владении.

Нижний город открывается, лишь когда корабль вплотную подходит к пристани. До этого момента он скрыт за огромными каменными волнорезами бессменными стражами Перимадеи на протяжении вот уже семи столетий. Огромный и шумный Нижний город ничем не отличается от любого другого города на свете: кругом шум, суета бесчисленное количество домишек беспорядочно громоздятся под склоном, словно груда пустых устричных раковин.

Если же приближаться к городу по реке, в дельте ко торой он расположен, открывающийся вид несколько менее эффектен. Проплывая в узкой долине между холмов, путешественник видит всю гору целиком, земляные валы не скрывают Нижний город, как это делают волнорезы. С реки Перимадея выглядит огромным мегаполисом, со всех сторон окруженным водой неприступным, надменным, безгранично богатым, - но вовсе не обязательно жилищем богов.

Еще одно преимущество, которого лишен путешествующий по реке: благодаря ветрам, преимущественно дующим с моря, запах становится ощутимым, лишь когда корабль бросает якорь в заливе Золотого Полумесяца. Но, с другой стороны, странствующие по реке имеют возможность постепенно к нему привыкнуть, тогда как моряки испытывают неприятное потрясение, ступая на берег великого города.

Что касается перимадейцев, едва ли один из ста догадывается о существовании запаха. Более того, впервые оказавшись за воротами города, они находят местный воздух разреженным и пресным. И это неудивительно: коренные горожане с молоком матери впитали способность дышать непередаваемой смесью из древесного и угольного дыма, к которой примешиваются запахи горящей кожи, бродящего вина, возгоняемого спирта, а также всевозможные ароматы из многочисленных стеклодувных и кирпичных мастерских, парфюмерных лавок, булочных, кондитерских, конского навоза, человеческого пота и гниющих морских водорослей. Все вместе они составляют букет, равный которому не встретишь более нигде в мире.

Отряд Темрая двигался вдоль западного рукава реки с высокогорных равнин и, следовательно, вошел в город через Черные ворота и Гуртов мост. Сразу за воротами дорога превращалась в главную улицу квартала деревянных дел мастеров.

Первое, что увидел Темрай в Городе Мечей, была костемольная мельница, приткнувшаяся слева у самых ворот, - не лучшее зрелище для молодого человека, впервые в жизни покинувшего родные равнины. Из глубокой канавы поднимался огромный деревянный обод с широкими лопастями. Кто-то пробил дыру в городской стене на высоте семи футов, и через это отверстие вода из реки падала на лопасти, заставляя колесо вращаться. Хитрый механизм выпускал отработанную воду через меньшее отверстие несколькими футами ниже, не пуская речной поток внутрь. Колесо поворачивалось вокруг оси, сработанной из гигантских размеров соснового ствола, на другом конце которого было закреплено колесо поменьше, сплошь утыканное колышками. Оно цеплялось за аналогичное устройство, расположенное под прямым углом относительно первого. По сути, мельница являла систему разнообразных колес, которые, вгрызаясь друг в друга словно стая бешеных собак, приводили в действие жёрнова. Но больше всего поражало то, что, хотя ось поворачивалась довольно медленно, колесо вращалось значительно быстрее, превращая кости в тонкую пыль.

Ни разу в жизни Темрай не видел в одном месте такого количества костей - даже в Сковунде, на месте битвы западного и восточного кланов, случившейся три поколения назад, их было меньше. На краю насыпной воронки стояли два человека и перемешивали кости широкими лопатами. Большей частью там были кости крупных животных - быков, лошадей, коз, но попадались и человеческие. Слышалось похрустывание, как если бы лошадь шла по сухому хворосту, только значительно громче.

- Зачем это? - обратился Темрай к мужчинам с лопатами.