- Мне казалось, вы не верите во все это, - удивленно произнес Патриарх.
- Не верю, - подтвердил заключенный, - но одно дело здоровый агностицизм, и совсем другое когда люди сидят и сами навлекают беду на свою голову. Не на город, я подчеркиваю, на свою голову. Вы выглядите так, словно умерли неделю назад и над вами поработал начинающий бальзамировщик.
Алексий рассмеялся чуть одобрительнее, чем того за служивала шутка.
- Это лучшее, что я за долгое время слышал о себе, - сказал он. Должен признаться, совсем недавно я чувствовал себя лучше. Честное слово, это обыкновенная болячка, ничего общего с ужасными последствиями, скажем так, нашего маленького путешествия в неведомое. Такие болезни не вызывают у меня беспокойства.
- Держи друзей близко, а врагов еще ближе, - кивнул заключенный. Любимая поговорка моего командира, да покоится в мире его грешная душа. Чем-то похоже на известную шутку про двух солдат на поле боя: в одного из них попадает стела, и тот со стоном падает на землю. Второй смотрит на оперение и говорит: "Не беспокойся, это наша". Какое выражение употребляют в наши дни. "Дружеский огонь"?
Алексий кивнул.
- Да, примерно то же случилось и со мной. Телесная болезнь неприятна, но, во всяком случае, ты чувствуешь себя в безопасности. - Послышался легкий вздох. - Насколько я понял, вы считаете, что я страдаю от вымышленного недуга, и единственное, что мне нужно, прекратить фантазировать?
- Нет. Нам предстоит работать вместе, а во мне всё еще сохранились какие-то остатки чувства такта. - Лордан задумчиво погладил бороду, затем продолжил: - Я долго думал над тем, что вы мне сказали. Я до сих пор не верю в ваш всеобъемлющий Закон природы, но и не отрицаю его существования, просто мне кажется, он не имеет большого влияния на происходящее в мире.
- В сущности, так и есть, - с улыбкой прервал его Алексий. - Большую часть времени его действие никак не проявляется. Всевозможные проклятия и благословения являются лишь несущественным побочным продуктом, как чернильные орешки на листьях могучего дуба.
- Поверю вам на слово, - вставил заключенный. - Еще одна вещь, в которую я не верю, это случайные совпадения, хотя я готов признать, что, когда мы возвращались, происходило что-то необычное, но никто не сможет сказать вам, что это было.
* * *
- Но почему мне нельзя увидеться с ним? - в шестой раз спрашивала Эйтли - Я его помощник, его ждут дела, студенты. Они требуют вернуть деньги. Если вы объясните им, почему они не могут пройти обучение, за которое заплатили...
- Прошу прощения, - нахмурился чиновник, - дело касается вопросов государственной важности, которые, - высокомерно добавил он, - имеют куда большее значение, чем преподавательская деятельность вашего коллеги. Мой вам совет: безотлагательно верните деньги вашим ученикам. Я сильно сомневаюсь, что в обозримом будущем полковник Лордан сможет вернуться к частной практике.
Чиновник поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.
- А сейчас прошу меня извинить...
- Последний вопрос, - сказала Эйтли, не двигаясь с места, - вы могли бы передать ему письмо от меня, а потом отправить ответ? Я знаю, что Бардас находится в городе, - быстро добавила она, - я собственными глазами видела, как он вернулся. Он бы не уехал снова, не дав мне знать.
Чиновник изучающе глядел на посетительницу. Пообещав себе, что когда-нибудь он умрет страшной смертью, девушка решила подыграть. Глупо улыбнувшись, она добавила:
- Пожалуйста, это так много для меня значит.
- Хорошо, напишите ему записку, - с легким презрением произнес чиновник - Предупреждаю, что ее передадут в Комитет национальной безопасности, поэтому обязательно возникнет задержка. И ответ от полковника Лордана будет подвергнут, - собеседник сделал паузу и холодно улыбнулся, аналогичной процедуре. Если в нем обнаружится информация...
- Хорошо, - решительно ответила Эйтли, - разрешите воспользоваться вашим карандашом.
- Пожалуйста, - вздохнул чиновник и сел на место. - Прошу вас, побыстрее, мне нужно идти на совещание, которое начнется совсем скоро.
- Я не отниму у вас много времени.
- Я пишу, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке. Могу ли я что-то для тебя сделать. Сейчас, вероятно благодаря последнему выпуску, от желающих нет от боя. Я уже записала два полных класса и начинаю комплектовать третий. На днях была у тебя, проверяла квартиру, и попросила врезать замок в дверь. Так что не удивляйся, если не сможешь попасть внутрь. Если позволят, я пошлю тебе ключ. Не вешай нос. Наверно, это забавно - быть знаменитым.
Девушка задумалась. Нужно ли добавить что-то еще? Ей хотелось написать, что она понимает его чувства, что, конечно, было неправдой, и они оба знали это.
"Нет, не стоит смущать его", - приняла решение Эйтли, поставила подпись и, сложив пергамент пополам, протянула чиновнику.
- У вас есть мой адрес?
- Не беспокойтесь, мы знаем, как вас найти, - многозначительно ответил собеседник. - А сейчас извините, мне действительно пора идти.
Покинув канцелярию, Эйтли посмотрела, как чиновник торопливо направляется в сторону центральной галереи, и медленно пошла к воротам. Снова впереди целый день ничегонеделания.
Однако вместо того чтобы предаваться тоске, девушка решила купить себе что-нибудь из писчих принадлежностей. По традиции у каждого писаря был талисман, дорогая безделушка, символизирующая принадлежность к данной профессии: считалось, что чем дороже и элегантнее стило и чернильница, тем большую значимость имеют написанные с их помощью слова. Такая традиция Эйтли вполне устраивала.
Некоторое время спустя, подсчитав расходы, девушка пришла в замешательство - потраченная сумма оказалась огромна. Впрочем, уверила она себя, ее покупки были высшего качества, поэтому при необходимости она всегда сможет вернуть деньги обратно.
"Забавно, - отметила она про себя, пробираясь сквозь квартал мебельщиков, - что у него никогда нет денег. Я получаю двадцать пять процентов от его заработка и могу позволить себе жить в престижной части города, тратить деньги на инкрустированные таблички для письма и серебряные счетные фишки. Он живет в трущобах и не имеет ничего. Конечно, часть его заработка уходит на выпивку, но, с другой стороны, Бардас бывает лишь в тех заведениях, где можно напиться до чертиков по цене стакана вина в приличном месте.