- Что значит начали стрельбу? - непонимающе спросил он, и кто позволил мне уснуть? Нужно сделать столько...
- Они начали метать камни в лагерь, - перепугано оборвал его юноша. С той башни, что над воротами за мостом, я видел своими собственными глазами.
В следующую секунду Темрай вскочил с циновки.
- Это невозможно, - воскликнул он. - Мы вне досягаемости, у них нет таких мощных орудий, я могу поклясться.
Юноша повернулся, указывая дорогу. К тому времени, когда они пришли на место происшествия, лагерь напоминал растревоженный муравейник. С появлением Темрая, однако, суета прекратилась и наступила зловещая тишина.
"О боги, они винят меня, - осознал он, ускоряя шаг. Но это невозможно. Никакое орудие не способно бросить двухсотпудовое ядро на расстояние в шестьсот ярдов. Это мог бы быть требушет, но ни один материал не выдержит такой противовес, не говоря уже о невероятной нагрузке на рамы. Кроме того, он должен быть размером с гору, а где вы найдете деревья такой высоты?"
- Сюда! - повторил юноша.
Темрай присмотрелся. Из земли, рядом с останками повозки, торчал небольшой валун. Некоторое время вождь неподвижно изучал его, недоумевая, что между ними может быть общего. Затем его осенило, что произошло на самом деле.
- Это все? - с явным облегчением спросил он, встретив в ответ изумленные взгляды. - Да вы только взгляните на него, это же булыжник по сравнению с настоящим метательным ядром. Худшее, что они могут сделать с такими снарядами, это перестрелять нас по одному, а учитывая, что на заряд одной машины требуется минут двадцать, уйдет вечность, прежде чем они смогут нанести нам значительный ущерб.
Сотни глаз продолжали смотреть на вождя. Никто не проронил ни звука, однако в воздухе явственно слышалось: "Да, конечно, но что, если следующий камень попадет в меня?"
Темрай подошел ближе, поднял булыжник и снова опустил. Его мысли постоянно возвращались к небрежно брошенному "значительный ущерб", что на военном языке означало тысячи убитых, а не десятки или сотни. А ведь еще совсем недавно, когда при переходе реки течением смыло больную старуху, клан счел это национальной катастрофой.
- Ну хорошо, - сказал он, - давайте к делу.
* * *
Ответный удар прилетел в виде стрелы, которая, взмыв над стеной и распугав несколько стоящих там караульных, по самое оперение зарылась в кучу конского навоза. Ее выпустил лучник, проскакав зигзагом под грозно торчащими ложками катапульт, наведенных на дамбу, и развернувшись, умчался в направлении лагеря. Никто не стрелял в него, не выкрикивал ругательств башни города оставались бесстрастны и равнодушны к происходящему, как равнодушны деревья в лесу к прыжкам беспокойных белок.
- Что это было? - спросил кто-то, нарушив тишину.
- Бравада, - отозвался кто-то, брезгливо доставая вымазанную в навозе стрелу и протягивая ее чиновнику из городского архива.
- Отнесите ее в музей, - с отвращением произнес он. Глядишь, станет исторической ценностью, если отмыть ее от конского дерьма.
- Первый раунд за нами, кивнул Лордан. - Теперь, когда мы привлекли их внимание, предлагаю попробовать поговорить с ними.
Пока члены Совета переругивались, пытаясь договориться, кто войдет в состав парламентеров, на равнине началось движение. На реке показалась вереница плотов, которые держались настолько близко к берегу, насколько это было вообще возможно. На них грудами лежал лес, в котором легко узнавались детали осадных машин. Когда это известие дошло до Лордана, он оставил пререкающихся дипломатов и бросился к винтовой лестнице ближайшей башни.
- Отлично, бросил командующий, - у нас есть, чем ответить им. Пошлите кого-нибудь в гавань с приказом немедленно подготовить три одномачтовика. Мы потопим плоты на месте, точнее, перевернем парочку и перегородим русло. Посмотрим, что наши друзья будут делать, когда им придется пять миль тащить эти деревяшки на собственных спинах.
Не успел Бардас договорить, как кто-то дернул его за рукав и ткнул пальцем в направлении реки. Один из плотов пристал к правому берегу чуть выше плотины у моста. Лордан бессильно наблюдал, как плотовщики деловито выгрузили конец толстой тяжелой цепи и один кочевник принялся пропиливать мощный дуб, растущий у кромки воды.
- Проклятие, - пробормотал командующий, - они снова обошли меня. Теперь они перегородят реку, и мы не сможем добраться до плотов. Передайте, что приказ отменяется, - бросил он. - Этот народ оказался умнее, чем мы думали.
Парламентеры выехали на мост - десять членов Совета под охраной тридцати тяжеловооруженных всадников. Впереди, вознеся белый штандарт, скакал капитан гвардии.
- Надеюсь, им известно, что означает белый флаг, - нервозно ворчал один из генералов.
- Откуда я знаю, - раздраженно огрызнулся префект. - Спросите Лордана, он лучше знаком с нравами этого племени.
Тот притворился, что не услышал последней реплики. "Пусть поволнуются, - решил генерал-губернатор, - может, это заставит их помолчать во время переговоров".
Не то чтобы он рассчитывал достигнуть положительного результата; вряд ли варвары тащили сюда технику, чтобы поторговаться и убраться восвояси. Лордан хотел глянуть на их вождя и на этих своих наблюдениях построить оборону города. Потому что для успеха друзей нужно держать близко, а врагов еще ближе.
Приближение посольства взбудоражило лагерь. Юный варвар - не тот, что разбудил вождя утром, - влетел на пристань, где Темрай наблюдал за ходом разгрузки.
- Всадники, - запыхавшись объявил он, тем самым привлекая внимание всех присутствующих. - Сорок человек скачут в нашу сторону.
- Что ж, - нарушил тишину дядя Анкай, - либо они исчерпали свои ресурсы, либо хотят поговорить. Ты не заметил белого флага?
- Не знаю, - неуверенно ответил мальчик, - кажется, у них есть какой-то штандарт, но я не разглядел, какого цвета.
- Белый флаг означает, что они хотят поговорить, - объяснил Темрай. Это одно из наивных перимадейских поверий: кусок старой белой рубахи, привязанный к шесту, защищает тебя от стрел.
- Ты собираешься разговаривать с ними? - усмехнулся дядя Анкай. - По правде сказать, не вижу в этом большого смысла.
Темрай, который до этого, сидя на коленях, чертил в грязи какую-то схему, поднялся на ноги и вытер руки о штаны