Вскоре в комнату уже входил Горгас Лордан.
– Все в порядке, – сообщил он, когда Алексий предложил ему присаживаться. – Я не собираюсь требовать с вас свой выигрыш. Насколько я понимаю правила, вердикт «вина не доказана» уничтожает все ставки, так что мы в расчете.
Алексий вспомнил свою толстую соседку справа, но ничего не сказал. Горгас плюхнулся в кресло, скрестив ноги и закинув руки за голову. Сходство с братом, несомненно, наблюдалось – по большей части в разрезе глаз и в форме челюсти; кроме того, та же способность занимать собой пространство, почти не зависящая от физических характеристик.
– Тогда чем могу быть полезен? – учтиво спросил Алексий.
Горгас улыбнулся.
– Кстати, как вы себя чувствуете? Я испугался, что у вас сердечный приступ, там, в здании суда.
– Все уже хорошо, спасибо, – отозвался Патриарх. – Конечно, устал немного, но это пустяки. Так чем могу быть полезен?
– Я хотел бы увидеться с братом, – ответил Горгас. – К сожалению, не знаю, где он живет. Так как вы – его лучший друг во всем городе, я решил спросить у вас. Надеюсь, я вам не очень помешал? Если я совсем не вовремя могу прийти попозже.
Алексий покачал головой.
– Нет, что вы, все в порядке. Я как раз ничем не занят. Надеюсь, вас не раздражает, что я лежу?
– Лежите, конечно, – пожал плечами Горгас. – Я просто хотел бы получить адрес моего брата.
Алексий на миг задумался, как лучше поступить. Отказать было бы неприлично, может быть, даже опасно – если у Горгаса дурной характер. С другой стороны, из того, что Алексий помнил об этой семье, двое братьев много лет находились в дурных отношениях и не общались друг с другом. Может быть, это и была попытка Горгаса наладить отношения и если ему помешать встретиться с Бардасом, последнему это повредит?
Кроме того, Патриархом владело любопытство. Еще до чудесного исцеления в зале суда он был уверен, что Горгас Лордан каким-то образом связан с таинственной историей, в которую ввязался Патриарх в ночь, когда он пытался наложить проклятие. Тогда он пытался так распорядиться обстоятельствами, чтобы никто не пострадал, кроме него самого и девушки. Так что Горгас мог искать адрес своего брата, что бы прийти к нему в дом и убить его.
– Дело в том, – начал Патриарх осторожно, – что я не знаю, где ваш брат сейчас проживает. Одно время он снимал жилье в Среднем городе, неподалеку от ворот, но потом переехал.
Ну вот, получилось отказать и не сказать очевидной лжи. Сработает ли?
– О, вы меня удивляете, – усмехнулся Горгас. – Я был уверен, что вы знаете адрес друга.
Алексий видел отражение своей полуправды в глазах Горгаса «Проклятие, он мне не верит». Тем не менее Патриарх принял решение и намеревался ему следовать.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Если вам это чем-то поможет, я могу попробовать передать ему послание. Мы встречались с ним на Совете Безопасности, знаете ли; я могу узнать, поддерживает ли отношения с ним кто-нибудь из членов Совета, хотя я бы сказал, что вряд ли такие найдутся.
– Понятно. Что за невезение. Я так хотел поговорить с братом перед отъездом! Мы давно не разговаривали – по правде говоря, много лет. – Горгас Лордан зевнул, прикрывая рот тыльной стороной широкой, плоской ладони. – Я однажды сделал кое-что, чего он мне не простил, понимаете ли. Мне хотелось попробовать наладить с ним контакт – но шансов до последнего времени не было.
Глаза его были яркими и внимательными, он смотрел на Патриарха как один адвокат на другого в зале суда.
– Может быть, если я расскажу вам все сначала, вы поймете, почему я так рвусь с ним увидеться. И это освежит вашу память.
Алексий кивнул, до крайности смущенный, что ложь его так легко раскрылась.
– Попробуйте. Если думаете, что это поможет.
– История довольно неприятная, – начал Горгас, – и в ней немало низменного и гнусного. Есть риск, что вы не захотите иметь со мной никакого дела, когда узнаете правду.
Ногти Алексия невольно впились в ладони. Он сам не понимал, отчего так волнуется.
– Я в самом деле дружу с вашим братом, – медленно выговорил он, – и ценю его дружбу весьма высоко. Я с удовольствием помог бы ему. Если, как вы сказали, ваше намерение – примириться с ним относительно чего-то, что тревожило его многие годы, тогда я помогу вам. Если я решу что вам лучше не вмешиваться в его жизнь, – не обессудьте.
– Хотя бы честно, – улыбнулся Горгас.
Он выпрямился в кресле, расправляя плечи и опуская на колени тяжелые кулаки. Алексий отметил взглядом, как он мускулист и широк в кости. Старший брат Бардаса – во всех смыслах этого слова. Но хотя Горгас Лордан распространял вокруг себя атмосферу жестокости – пусть это прозвучит мелодраматично, но грубую мужественность, пахнущую злом, – Алексий чувствовал, что эта жестокость не направлена в сторону Бардаса или него самого. Если бы его попросили вынести суждение по первому впечатлению, Патриарх бы сказал, что этот странный, неприятно притягательный человек в самом деле любит своего брата, с которым так давно не виделся. Более того, желает ему добра. А почему бы нет? Даже злые люди иногда привязаны к своим братьям.
А этот человек не выглядел злым в прямом смысле этого слова – со значением разрушительной, всеотрицающей силы. Горгас Лордан не был приятной личностью, но было в нем еще что-то… Что-то, заставляющее думать об оружии. Об инструменте, созданном специально, чтобы приносить смерть, но равно способном служить благим и дурным целям в зависимости от того, в чьих руках он окажется. И туч Алексий понял, чисто интуитивно: этот человек не принадлежит себе полностью, хотя, возможно, он об этом и не знает.
– Бардас рассказывал вам о своей семье? – спросил Горгас.
– Кое-что, – ответил Патриарх. – Я знаю, что ваш отец был арендатором фермы.
Горгас кивнул:
– Да, в Месоге. Честно говоря, это только так называлось – ферма. По большей части наша земля состояла из гор и леса. Не больше четверти ее было пригодно для каких-либо работ. Нас было пятеро – четыре брата и сестра. Наша мать умерла, когда мне исполнилось восемь; подцепила какую-то почечную инфекцию. Старшая из нас – сестра; я на год младше, через два года после меня родился Бардас. Клефас был следующим, на год младше Бардаса, а последний Зонарас. – Он улыбнулся. – Вы запомнили, кто за кем, или мне повторить сначала? На самом деле это не так уж важно.
– Дальше, пожалуйста.
Горгас кивнул:
– Как большинство ферм в Месоге, наша принадлежала знатному семейству из города. Фамилия наших арендодателей была Фериан. Думаю, вы о них слышали. Наверняка они сильно деградировали за последние несколько лет, но во времена нашего детства Ферианы еще представляли собой некую силу.
– Я слышал об этой семье, – кивнул Алексий.
– Хорошо. – Горгас перевел дыхание, как будто готовясь к чему-то. – Так вот… Это было лет восемнадцать назад. Мы все еще жили на ферме. Сыну нашего хозяина и его приятелю вздумалось отдохнуть на лоне природы. Они говорили, что занимаются покупкой скаковых лошадей, но я думаю, им просто надоел город и захотелось временно от него отдохнуть – дворянские сынки так часто поступают. Скоро они потратили все свои деньги, так что молодцам приходилось сидеть на шее у нас, арендаторов. Для них в том было немного радости, а для нас – еще меньше.
Деревня наскучила им где-то за неделю. Делать было нечего – только болтаться по окрестным лугам, глядя, как пасутся козы, или ездить на конные прогулки. Они много пили, ухлестывали за местными девчонками, но вскоре деревенские простушки им поднадоели, и они оставили их в покое. Всех, кроме одной… – Горгас нахмурился. – Кроме моей сестры. Она им по-прежнему нравилась. Сестра никогда не была красавицей, но отличалась живым характером и отличным чувством юмора, и это в глазах юнцов приравнивало ее к привычным им городским девицам. Мужа своего она терпеть не могла и даже презирала. То был добрый парень, но деревенщина до мозга костей, кроме того, детей у них не было, что не улучшало семейных отношений.
В общем, эти городские бездельники начали увиваться за моей сестренкой. Галлас, ее муж, не особенно возражал; ясно же, что все это несерьезно, а кроме того, у Галласа можно было поджечь конец бороды или увести всех свиней из-под носа, чтобы он хоть немного разозлился – или хотя бы заметил, что что-то не так. Вот отцу и Бардасу в самом деле не нравилось происходящее. А мне… Горгас опустил голову. – Я более всех хотел убраться подальше из Месоги и уехать в город. Когда на горизонте показались наши два знатных дурака, я понял, что это мой шанс.