Сами аудиторы тоже поддались лихорадке слияний и объединений. Возможно, была всего лишь защита перед лицом увеличения размеров и напора клиентов. В результате возникли пять международных аудиторских фирм, в каждой из которых трудились десятки тысяч лицензированных аудиторов и сопряжённых с ними консультантов. Одно из этих аудиторских чудовищ — «Артур Андерсен» — сыграло роль бесчестного аудитора для «Энрона». Поскольку репутация фирмы разлетелась вдребезги, «Артур Андерсен» распалась и исчезла с рынка. Но её осколки сохраняются и… нашли себе работу в европейских странах и в Северной Америке. Все пять гигантов упоминаются в прессе как подозреваемые в сговоре с компаниями, отчётность которых не может сама поддерживать их карточные домики[51].
Тем временем в культуре была выработана новая тактика обмана — правдоподобно звучащее отрицание. Подчинённые, осуществляя подделку или обман, следят за тем, чтобы начальство «не знало» об этом. Они не передают никакую информацию на бумаге и остерегаются свидетелей или утечек информации, чтобы укрыться от отчётности[52]. Похоже, что эта тактика была выработана в ЦРУ или в службе внешней разведки.
Первый раз она вышла на поверхность — весьма эффектным образом — в Северной Америке. Тогда её взяли на вооружение два президента: Ричард Никсон, неудачно пытавшийся все правдоподобно отрицать для защиты от собственной вины в скандале «Уотергейт», и Рональд Рейган, вполне успешно воспользовавшийся той же тактикой в самозащите по поводу скандала «Иран-контрас». Нынешний президент Джордж Буш воспользовался тем же, чтобы защититься от обвинений в незадекларированной продаже акций. Признавая сам факт, но оправдываясь тем, что не знал о соответствующем законе, незадолго до того как стать президентом, он заработал на этой сделке 16 миллионов долларов. Говоря о правдоподобном отрицании, бывший председатель Комиссии по биржевым и страховым делам назвал его «игрой в кивки и ухмылки».
Школы бизнеса далеки от безукоризненности. Этим учреждениям доверено обучать лицензированных аудиторов, а также бизнесменов, которые будут нанимать этих аудиторов. Летом 2002 года три наиболее престижных американских университета провели совместный трехдневный семинар в Университете Чикаго для восьмидесяти управляющих крупнейших международных корпораций страны. Целью семинара было предложить правила поведения в ситуациях, связанных с пороками аудита. Можно предположить, что вывод должен был бы звучать примерно так: «Не делайте этого сами и не позволяйте делать другим».
Ничего подобного. Журналист из «Нью-Йорк таймс», бывший на семинаре, сообщил, что все было не так. Напротив, университетские менторы отговаривали своих зрелых слушателей от искренности: «Им внушали, что если от них будут требовать заявлений по результатам скандала, их дело — не выдавать добровольно какую бы то ни было информацию». Не спрашивай и не рассказывай!
За успешностью правдоподобной лжи стоит уже давно закрепившийся в Северной Америке отрыв от реальности, замена сущности имиджем. Если имидж достаточно привлекателен, существо дела не имеет значения. Что блестит, то и золото. Наверное, все это началось в конце XIX века с раздувания шума вокруг литературных и светских знаменитостей; хотя тенденция эта в Америке проявлялась и раньше. Изготовление фальшивого имиджа превратилось в выгодный бизнес в Северной Америке и стало стержнем формирования и функционирования правительства США. Легионы наёмных лгунов не покладая рук трудятся над тем, чтобы отделить реальность от имиджей всех видов: имиджа личности, имиджа правосудия, корпораций, городов и мест, видов деятельности. Мастера перчатки и шпаги, виртуозы создания обманчивого имиджа и контроля над масштабом потерь превратились в авторитетных ораторов в ходе избирательных кампаний, в экспертов, обслуживающих корпорации, оказавшиеся в трудном положении. Они в состоянии не только отделить реальность от имиджа, но и конструировать новую реальность. Термин «реализация реальности» звучит несколько запутанно, но тем лучше: в этом и состоит деятельность манипуляторов.
51
Мисс Тофлер, написавшая книгу «Окончательный расчёт: амбиции, жадность и падение «Артур Андерсен»», стала специалистом по этике поведения в компании после карьеры преподавателя корпоративной этики в Гарварде и многолетней работы в качестве эксперта. Она описывает, как организация вводила её в соблазн шаг за шагом. Отчасти это была оплата, но в не меньшей степени — конформизм. «Все следовали правилам и начальнику. Пока и правила и начальство утверждали принципы пристойности и порядка, внутренняя культура служила ключом к компетентности и респектабельности. Но когда и правила, и начальство поменяли знак, конформизм как норма культуры стал вести к катастрофе». Мисс Тофлер сохранила достаточно чувства опасности, чтобы через четыре года расстаться с обречённой компанией. К её чести, она больше внимания уделяет тому, как её втягивали в игру, чем тому, как она из неё вышла: «Уж если я запуталась в сети внутренних норм компании, то что можно ожидать от молодых людей, вступающих в организацию, не умея различить, что в происходящем нормально, а что нет?». Теперь мисс Тофлер — адъюнкт-профессор менеджмента в бизнес-школе Колумбийского университета.
52
Серьёзным препятствием для самоконтроля стала распространённость убеждённости злоумышленников в том, что «все это делают». К счастью, в действительности отнюдь не все, в противном случае вся наша цивилизация уже обрушилась бы. Демократический идеал управления через согласие управляемых более фундаментально, чем даже право голосовать и обязательство признавать результат выборов. В основании лежит соглашение между управляемыми вести себя по правилам — не столько из уважения к социальному контракту с властью или с абстрактным обществом, сколько из почтения к социальному контракту людей между собой: вести себя честно и достойно.