«Интеллигентные» узники «Крестов»
Печально знаменитые питерские «Кресты» повидали на своем веку немало узников, пострадавших за правду. Во время первой русской революции среди арестантов тюрьмы оказалось немало «интеллигентных обитателей». К примеру, в апреле 1907 года в «Кресты» попали 6 адвокатов, которые понесли наказание за то, что в октябре 1905 года убеждали суд примкнуть к всеобщей политической стачке.
Всех шестерых приговорили к недельному аресту в тюрьме, причем эта неделя пришлась на Пасху. Впрочем, по словам одного из них, С.П. Елисеева, в выборе именно этой недели не было никакого злого умысла и «утонченной мести» со стороны властей, как это восприняли многие. «Мы сами просили прокурорский надзор устроить нам высидку именно в эти праздничные дни, чтобы наше вынужденное бездействие не повредило делам наших клиентов, – заявил потом Елисеев. – Должен сказать, что отношение к нам прокурорского надзора и тюремной администрации было самое внимательное, самое предупредительное».
Подчеркивая свое уважение к закону и к принципам правового государства, за которое они ратовали, адвокаты сами явились в тюрьму, на извозчиках, сделав перед этим визит в окружной суд к помощнику прокурора, ведавшему местами заключения. По словам адвоката Елисеева, им разрешили отсидеть в «Крестах»: «…там чище, да и, как мы думали, отдохнуть неделю от работы в одиночном заключении удобно». К «интеллигентным арестантам» отношение было подчеркнуто корректное: их не досматривали, а в привезенных с собой чемоданах не рылись.
Адвокатов рассадили по отдельным камерам, расположенным по соседству в одном коридоре. Гулять выпускали всех вместе по два раза в день по часу – около полудня и в три часа, причем адвокатам разрешали разговаривать между собой.
«Кормят в „Крестах“ вполне сносно, – рассказывал потом адвокат Елисеев. – Казенный паек обходится администрации в 12 копеек. Если арестованный хочет получать более сытный обед, то прибавляет из своих средств 6 копеек. Если же имеется возможность платить по 35 копеек за обед, то кормить будут и сытно, и вкусно».
По словам адвокатов, трудней всего в тюрьме было привыкнуть к узкой и невероятно жесткой кровати с тоненьким «блином» вместо матраца. Простыней служила «подозрительного вида тряпка», а одеялом – кусок солдатского сукна. Но еще сложнее было привыкнуть к непременной принадлежности камеры – «параше».
Арестанты «Крестов» вставали в половине шестого утра. Ровно в шесть утра в камеру приходили уголовные – вынести парашу. К завтраку давали кипятку для чая, потом выводили на прогулку. В полдень снова давали чай. В час дня наступал обед, а в три часа – вторая прогулка. Электричество по вечерам выключали в начале одиннадцатого.
Впрочем, безмятежного «отдыха» в тюрьме у адвокатов не получилось: они попали в «Кресты» в самый разгар бунта политических заключенных против администрации, который закончился смертью одного из узников. В дни волнений арестованным адвокатам пришлось лишиться прогулок. «В общем, каждый из нас отлично мог бы отдохнуть эти семь дней, – отмечал адвокат Елисеев, – не случись всех этих ужасов со стрельбой, убийством и голодовкой»…
А в мае 1908 года петербургские «Кресты» приняли бывших депутатов первой Государственной думы, осужденных за знаменитое «выборгское дело». По приговору суда всех бывших депутатов, осужденных по делу о «воззвании», заключали в тюрьмы по месту их жительства. В Петербурге в день приведения приговора в исполнение находилось 29 депутатов-«выборжцев». Как писала пресса, «сами отдались» в распоряжение прокурора 17 человек, в том числе один из основателей партии кадетов – юрист Николай Андреевич Гредескул и адвокат Максим Моисеевич Винавер.
По отзывам «интеллигентных» обитателей «Крестов», самое тяжелое воспоминание о здешнем быте – это зловонная «параша»
По соглашению с прокурорским надзором, осужденные пришли к полудню в камеру прокурора окружного суда на Литейный проспект. Спустя час им объявили, что они могут отправляться в тюрьму, после чего в сопровождении большой толпы провожавших они вышли на Литейный проспект. Внизу фотографы увековечили начало шествия бывших депутатов в тюрьму. «Переезжаем на дачу», – острили будущие арестанты. Частью на извозчиках, частью пешком они прибыли к воротам тюрьмы, принеся с собой по несколько чемоданов и пакетов с вещами и книгами.