— Чего стоишь? Каждую минуту пока ты телишься его шансы падают. Раздевайся!
Старателю стало стыдно. Только получив этот окрик от одного из безопасников он понял, что ради его вылазки один из тяжелораненых лишился своего места в регенеративном комплексе. Всего капсул было шесть и все были заняты.
Ради того, чтобы увеличить шансы Деда на выживание, они в буквальном смысле рисковали одним из своих сослуживцев. Причём мужик, судя по всему, был достойный, ибо тяжелораненых было значительно больше, чем свободных мест. Остальные просто погибли, уступив места тем, чей социальный статус по градации Оазиса был выше. Офицерам и особо проявившим себя воинам.
Дед разделся пулей и уже напоследок, ложась в очищенную капсулу, параллельно готовясь к подключению мышечных стимуляторов и системы дыхания он услышал:
— У тебя остаток дня и ночь. Утром тебя достанем.
Через минуту крышка закрылась.
Пока старатель находился в капсуле, биологически активные компоненты регенерационной жидкости проникли в поры и кожу, попали в кровеносную систему и покрыли собой царапины. Катающиеся по специальным рельсам излучатели, пронзали своим светом биологический состав и вызывали всплески активности в местах, где это требовалось больше всего, подхлёстывая тем самым регенерацию.
Введённые в ротовую полость трубки обеспечили его организм кислородом, протеином и углеводами, а тонкие щупальца регенеративного комплекса пронзая кожу старателя своими иглами, провели химический анализ крови и насытили её нужными витаминами и микроэлементами.
Несмотря на свою явно кустарную доработку, медицинский комплекс работал не хуже стандартных-имперских.
К моменту, когда утром старателя отключили, отёк с его синяков, уже спал, а чёрные и фиолетовые участки ушибов сильно посветлели, превратившись в зелёные разводы. Рассасывание гематом за всего лишь двадцать часов регенеративных процедур являлось аналогом обычному, десятидневному заживлению.
Тем не менее покинув капсулу, Дед первым делом проблевался. Подобные экстренные включения-выключения, для человеческого организма являлись стрессом.
Выходя из душевой расположенной в соседнем помещении и одеваясь, он увидел, как на его место грузят раненого, но не того которого он сменил. Спрашивать, что случилось было не нужно.
Он заплатил своей жизнью, чтобы Дед мог выйти в рейд не ковыляющим инвалидом, а полноценным человеком, лишь немного побитым и не стеснённым своими травмами.
За время, проведённое в медицинском блоке, люди Кардинала собрали весь список нужной экипировки. Даже нашли кое-что из личных вещей старателя, отобранных у него каннибалами-сектантами ещё во время пленения на поверхности.
Опустевший рюкзак, пневматическую винтовку и охотничий полуавтоматический карабин под двенадцатый патрон. Из экипировки нашли лишь бронежилет да ППК, а остальное им пришлось дополнять чужими, аналоговыми вещами.
Стандартная имперская разгрузка. Полевая военная униформа, специально доработанная под условия заражённой местности, в которую теперь были одеты почти все солдаты Кардинала. Система защиты дыхания для пущей экономии модифицированная и работающая от старых, ещё до имперских угольных фильтров, обнаруженных на складах завокзального района. Патронов к «Молоту» притащили целый ящик, всяких разных, тут тебе и дробь, и картечь и пулевые…
Старатель быстро собрал рюкзак. Наполнил карманы разгрузки. Проверил медицинские боксы и инъекторы. Осмотрел оружие, сказав курирующему офицеру, что нужно проверить не сбиты ли прицелы, на что тот заверил старателя что всё проверено и пристреляно.
Военные дело своё знали, приказы Кардинала исполнялись не только в точности, но и с большой долей старания. Дисциплина в его подразделениях была стальной.
Не забыли даже еду и сменные фильтры.
Рация-передатчик оказалась тяжёленькой, пехотной. Состоящая из двух блоков она обладала своей ранцевой системой, где один из блоков-модулей (он же приёмник) крепиться поверх рюкзака, а второй, напичканный разнообразным железом — спереди, на пояс.
На нём же была закреплена трубка, на случай прямой связи в обход биотического блока.
Получив подробные видео файлы о сборе и настройке модульной радиостанции, старатель три раза их пересмотрел, попрыгал, проверяя издаваемый экипировкой шум и раздражённо крякнув, покачал головой. От жадности и не оценив изначально вес рации он набрал слишком много боекомплекта к полуавтоматическому карабину.
Пришлось разгружаться.
Через час после окончания регенеративных процедур он стоял на вершине административной башни, у тёмного зева аварийных шахт. Здесь начинался его путь в мёртвые тоннели. Тяга у раскрытых створок была страшная, Дед стоял в семи метрах и всё равно чувствовал, как ветер толкает его в спину: