Волк был прав. Склад оказался вещевым. А синтетику и картон уж очень любила волосатая плесень, которая просачивалась везде куда попадала влага.
— А я разве говорил, что будет легко?
По итогу за час вскрыли порядка двадцати складов и ни в одном (слава богу) не обнаружили ни намёка на мутов или лёжку изменённых.
Трещотка завибрировала на девятнадцатом.
Остаточное излучение, приносимое с каждым импульсом на землю и смертоносное для всего живого, поджидало нас в чёрной заводи, среди подтопленных вагонов погибшего поезда. Здесь было шумно от срывающихся с треснувшего и прогнувшегося потолка капель. А ещё — очень страшно, ибо мы с Волком через очаги остаточного излучения старались не ходить.
Видя, что я замешкался, стоящий за спиной Волк отправил сообщение:
Он нас предупреждал.
Да, заказчик предупреждал, но в глотке всё равно пересохло. Подумалось, что стоило взять с собой трофейный костюм погибшего топтуна, но задним умом все сильны, и я не исключение. Вытряхивая из подсумка бахилы от ОЗК, не оборачиваясь бросил пухлому горемыке:
— Про очаги слышал?
Пульс топтуна участился, мужик тревожился и делал это не зря:
— Слышал.
Натягивая на берцы резиновую сбрую, я задал второй вопрос:
— Проходить доводилось?
На что последовал закономерный ответ:
— Нет.
Я кивнул тихонько и закончив с бахилами, напутствовал:
— В воде… смерть. Как пойдём сквозь очаг может поплохеть. Зубы ныть начнут, суставы выкручивать, ломать всего как при сильной простуде или юшка носом рванёт, каждый раз по-разному. Мы сами-то по очагам не особые ходоки, всё по краям проскакивали, но вопрос изучали. Так что, если в глазах темнеть начнёт, лучше присядь или ляг, вытянем, не бросим… Главное в воду не падай. Понял?
— А как мы его пройдём? Вброд?
Не сговариваясь, мы с напарником посмотрели на топтуна как на полоумного:
— По вагонам пройдём. Для кого я половину минуты распинался?
Оттянув край маски, плюнул на пол и матюгнулся, махнув на топтуна рукой. Балда он и есть балда, пусть лезет хоть в брод хоть вплавь, итог один хрен незамысловатый. Или помрёт, или повторит судьбу попавших под химарь. Остаточное излучение та ещё гадость, научный отдел много месяцев бьётся над его загадкой, но кроме того, что он цепляется к воде, не терпит ультрафиолета и смертелен для всего живого, так до сих пор ни хрена и неизвестно.
Вот, казалось бы, импульс приходящий раз в месяц со спутников ломает человека взламывая ПО биотического блока, убивает владельца и низводит ИскИна до животного состояния. Но как подобную процедуру проходит попавший под химарь или хапнувший лошадиную дозу остаточного излучения? Ведь бывали же случаи что работяги по незнанке сунувшись в очаг без должной экипировки выходили из него изменёнными.
Оттого-то и страшно!
Сеть полнилось информацией об очагах, но ведь те из них кто не вернулся, уже не поделятся своей памятью с остальным миром. Поэтому мой организм откровенно протестовал и трусил, заставляя ладони потеть, а колени предательски подрагивать под выплеснутым в кровь адреналином.
Помогла информация из интерфейса. Судя по его данным, мужикам тоже было тошно, но все боролись со своим страхом.
Проблема с пересечением очага остаточного излучения, заставляющего трещотку вибрировать и издавать режущие слух звуки, возникла практически сразу. Заказчик описывал возможность пройти по крышам вагонов, но воды с последнего посещения этого места людьми явно прибыло и нам не осталось ничего иного, кроме как натягивать трос между крышей вагона и ближайшим ангаром.
Повезло, что Борз закинул край троса с активированной парамагнитной застёжкой на крышу вагона с первого раза.
Первым полез чеченец. Обладая наиболее атлетичным и жилистым телосложением, он без особого труда переполз над водой и уцепившись за вагон штурмовыми перчатками выбрался на его крышу.
В моём исполнении тот же набор действий выглядел куда как скромнее.
Во-первых, я едва не выронил единственную гранату из подсумка, помогла качественная липучка клапана на разгрузке, удержавшая дорогостоящий предмет от падения. Во-вторых, ободрал об трос икроножную мышцу прямо через одежду, позволив себе неловкое движение из-за болтающегося за спиной рюкзака. Ну и наконец, в-третьих, ударился рукой в самом конце и, если бы не помощь поддержавшего Волка, наверняка бы сверзился в воду.
С топтуном всё вышло ещё хуже. Он просто отказался идти дальше.
Хотя я на его месте тоже бы отказался. Попытка залезть на трос не увенчалась успехом. Скудная пища, отсутствие систематических тренировок, плохая экология и суровая работа не способствовали накоплению функциональной мышечной массы. Топтун аж трясся всем своим видом показывая, как старается, но сверзился с троса ещё до того, как добрался до воды.