Министр Клеандр. Недоверчивые монархи нередко возвышают людей самого низкого звания, будучи в ошибочном убеждении, что тот, кто не имеет другой опоры, кроме их милостивого расположения, не будет иметь никаких других привязанностей, кроме привязанности к своему благодетелю. Преемник Перенна Клеандр был родом из Фригии; он принадлежал к племени, отличавшемуся таким непреклонным и вместе с тем раболепным характером, что на него можно было влиять только путем физического насилия. Он был послан со своей родины в Рим в качестве раба. В этом же качестве он получил доступ в императорский дворец, сумел угодить Коммоду, потакая его страстям, и быстро достиг самого высокого положения, какого только может желать подданный. Его влияние на ум Коммода было еще более сильно, нежели влияние его предшественника. Алчность была его господствующей страстью и главным принципом его управления. Звания консула, патриция, сенатора продавались публично, и тот, кто отказался бы от приобретения этих пустых и унизительных почестей ценою большей части своего состояния, был бы причислен к разряду недовольных. Чиновники, занимавшие в провинциях доходные места, грабили народ и делили добычу с министром, а правосудие было продажно и руководилось произволом. Богатый преступник не только мог добиться отмены осуждавшего его справедливого приговора, но и мог подвергнуть любому наказанию и обвинителя, и свидетелей, и судью.
Его жадность и жестокосердие. Этими способами Клеандр накопил в течение трех лет такое состояние, какого никогда не имел ни один вольноотпущенный. Коммод был совершенно удовлетворен великолепными подарками, которые хитрый царедворец клал к его стопам в такие минуты, когда это было всего более кстати. Чтобы заставить молчать завистников, Клеандр стал воздвигать от имени императора бани, портики и здания для телесных упражнений, предназначавшиеся для народа. Он льстил себя надеждой, что ослепленные и удовлетворенные такой щедростью римляне будут более хладнокровно относиться к кровавым сценам, ежедневно разыгрывавшимся перед их глазами, что они позабудут о смерти сенатора Бирра, который благодаря своим высоким достоинствам получил от покойного императора в замужество одну из его дочерей, и что они простят ему казнь Ария Антонина, последнего представителя имени и добродетелей Антонинов. Бирр провинился тем, что, руководствуясь долгом чести, а не осторожностью, попытался раскрыть перед глазами своего зятя настоящий характер Клеандра, а Арий Антонин погубил себя тем, что, бывши проконсулом в Азии, произнес справедливый приговор над одним из негодных любимцев фаворита. После падения Перенна опасения Коммода приняли на короткое время такую форму, что можно было ожидать возврата к более благородным чувствам. Он отменил самые гнусные распоряжения этого министра, предал его память публичному проклятию и приписал его пагубным советам все ошибки своей неопытной юности. Но его раскаяние продолжалось только тридцать дней, и тирания Клеандра нередко заставляла с сожалением вспоминать об управлении Перенна.
Бунт и смерть Клеандра. 189 год. Моровая язва и голод переполнили чашу бедствий, испытанных римлянами. В течение довольно значительного времени в Риме ежедневно умирало по две тысячи человек. Первое бедствие можно было приписывать лишь справедливому негодованию богов, но непосредственной причиной второго считали монополию хлебной торговли, захваченную богачами и поддержанную влиянием министра[84]. Неудовольствие народа, выражавшееся сначала вполголоса, разразилось на собрании в цирке. Народ отказался от своих любимых развлечений, для того чтобы предаться более приятному удовольствию отмщения, и с гневными криками потребовал казни общественного врага. Клеандр, командовавший преторианской гвардией, приказал отряду кавалерии разогнать мятежную толпу. Народ бросился бежать к городу; многие были убиты, и многие были затоптаны до смерти; но когда кавалерия проникла на улицы, она была остановлена в своем преследовании градом камней и стрел, сыпавшихся на нее с крыш и из окон домов. Пешая стража[85], давно уже ненавидевшая преторианскую кавалерию за ее прерогативы и за ее наглость, перешла на сторону народа. Мятеж превратился в настоящее сражение и грозил общей резней. Преторианцы наконец отступили перед численным превосходством противника, и массы ожесточенного народа снова устремились с удвоенною яростью к воротам дворца, где Коммод утопал в наслаждениях, ничего не зная о вспыхнувшей междоусобице. Сообщить ему эту неприятную новость значило рисковать своею жизнью. Он мог погибнуть от своей беспечности, если бы его старшая сестра Фадилла и его любимая наложница Марция не отважились ворваться к нему. Коммод пробудился от своего сладкого усыпления и приказал бросить народу голову Клеандра. Это столь желанное зрелище тотчас прекратило волнение, и сын Марка Аврелия еще мог бы в ту пору вернуть себе привязанность и доверие своих подданных.
84
Это не более как догадка Гиббона. Есть сведения только о том, что некоторые злоупотребления по поставке хлеба возбудили неудовольствие в народе.