Когда имя и почетные отличия иерусалимской церкви были перенесены на гору Сион, тоща жалкие остатки на за реев, отказавшихся следовать за своим латинским епископом, подверглись обвинениям в ереси и расколе. Они по-прежнему жили в Пелле, распространились оттуда по селениям, находившимся в окрестностях Дамаска, и основали незначительную церковь в Сирии в городе Берее, или, как его теперь называют, в Алеппо36). Название назареев скоро стали находить слишком почетным для этих христианских иудеев и дали им презрительный эпитет эбионитов, обозначавший предполагаемую бедность как их ума, так и их положения37).
Через несколько лет после восстановления иерусалимской церкви возникли сомнения о том, может ли надеяться быть спасенным тот, кто искренно цризнает Иисуса за Мессию, но все-таки не перестает соблюдать закон Моисея. Человеколюбивый характер Юстина Мученика заставил его ответить на этот вопрос утвердительно, и, хотя он выражался с самой сдержанной скромностью, он высказался в пользу таких несовершенных христиан, если только они будут довольствоваться исполнением Моисеевых обрядов и не будут настаивать на их всеобщем исполнении или на их необходимости. Но когда от Юстина настоятельно потребовали, чтоб он сообщил мнение церкви, он признался, что между православными христианами много таких, которые не только отказывают своим нудействующим собратьям в надежде спасения, но даже уклоняются от всякого с ними обмена дружеских услуг, гостеприимства и приличий общежития
3*). Более суровое мнение, как и следовало ожидать, одержало верх над более мягким, и последователи Моисея навсегда отделились от последователей Христа. Несчастные эбиониты, отвергнутые одной религией как вероотступники, а другой как еретики, нашлись вынужденными принять более определенный характер, и, хотя некоторые следы этой устарелой секты встречаются даже в четвертом столетии, они мало-помалу слились частью с христианской церковью, частью с синагогой29).