Бог природы наложил печать своего существования на все свои творения, а свои законы вложил в человеческую душу. Восстановить познание первых и практическое применение вторых было действительной или мнимой целью пророков всех веков; великодушие Мухаммеда признавало за его предшественниками такой же кредит, какого он требовал для самого себя, и он находил целый ряд вдохновленных свыше людей со времен падения Адама и до обнародования Корана. В этот период времени были наделены некоторыми лучами пророческого света сто двадцать четыре тысячи избранников, из которых каждый имел свою долю добродетелей и благодати; триста тринадцать апостолов были ниспосланы со специальной миссией избавить свое отечество от идолопоклонства и пороков; сто четыре тома были написаны по внушению Святого Духа, и шесть пользовавшихся блестящей славой законодателей поведали человеческому роду о шести следовавших одно вслед за другим откровениях разнообразных культов, но одной неизменной религии. Адам, Ной, Авраам, Моисей, Христос и Мухаммед, по своему авторитету и положению, возвышаются с правильной постепенностью один над другим; но тот, кто ненавидит или отвергает какого-либо из этих пророков, причисляется к разряду неверующих. Писания патриархов сохранились лишь в апокрифических копиях греческих и сирийских; поведение Адама не дало ему права на признательность или уважение его детей; низший и небезупречный разряд последователей синагоги соблюдал семь заповедей Ноя, а память Авраама в неизвестности чтили сабейцы в его родной Халдейской стране; из мириады пророков только Моисей и Христос жили и царствовали, а все, что оставалось от вдохновленных свыше писаний, заключалось в книгах Старого и Нового Завета. Чудесная история Моисея освящена и разукрашена в Коране, и порабощенные иудеи находят некоторое удовлетворение для своей затаенной злобы в том факте, что их собственные верования были усвоены теми народами, новейшие догматы которых служат для них предметом осмеяния. К основателю христианства пророк внушает мусульманам высокое и таинственное уважение. “Действительно, сын Марии Христос Иисус — апостол Божий; он слово, ниспосланное Богом в Марию и исходящий от Него дух; он достоин почитания и в этой жизни, и в будущей; он один из тех, кто недалек от лицезрения Божия”. Мухаммед щедро осыпает его чудесами и подлинных, и апокрифических евангелий, а латинская церковь не побрезговала заимствовать из Корана непорочное зачатие его девственной матери. Однако, по мнению Мухаммеда, Иисус был простым смертным и в день суда будет свидетельствовать и против иудеев, которые не признавали его за пророка, и против христиан, которые чтят его за Сына Божия. Злоба его врагов очернила его репутацию и посягнула на его жизнь; но их виновность заключалась лишь в преступном замысле; его заменит на кресте призрак или действительный преступник, а непорочный святой вознесся на седьмое небо. В течение шестисот лет Евангелие указывало путь к истине и к спасению; но христиане мало-помалу позабыли и о поучениях, и о примере основателя их религии, и Мухаммед научился у гностиков обвинять и церковь, и синагогу в извращении священного текста. Благочестие Моисея и Христа питало радостную уверенность, что появится пророк еще более славный, чем они сами; евангельское обещание Параклета, или Святого Духа, осуществилось в имени и в лице вличайшего и последнего из апостолов Божиих Мухаммеда.
Для передачи идей требуется сходство понятий и языка; речь философа не произвела бы никакого впечатления на ум крестьянина; однако как незначительна разница между их умами в сравнении с сопоставлением бесконечного разума с разумом конечным — в сравнении со словом Божиим, выраженным на языке или пером смертного? Вдохновение еврейских пророков и христианских апостолов и евангелистов, быть может, не было несовместимо с деятельностью их рассудка и памяти, и различие их дарований ярко запечатлелось в слоге и композиции книг Старого и Нового Завета. А Мухаммед удовольствовался более скромным, но более возвышенным характером простого издателя; по его словам или по словам его последователей, сущность Корана несотворенна и вечна; она присуща сущности Божества и надписана огненным пером на скрижалях его вечных декретов. Ангел Гавриил, исполнявший в иудейской религии самые важные миссии, спустился до нижнего неба, чтобы вручить Мухаммеду написанную на бумаге копию этого закона в шелковой обертке, украшенной драгоценными камнями; этот верный посланец сообщал арабскому пророку мало-помалу все главы и стихи. Вместо того чтобы изложить божественную волю в ее неизменной и совершенной полноте, Мухаммед сообщал, по своему усмотрению, отрывки Корана: каждое откровение приспособлялось к требованиям его политики или его страстей, а все противоречия устранялись благодаря тому спасительному принципу, что каждый текст Писания отменялся или видоизменялся позднейшими текстами. Последователи Мухаммеда тщательно записывали слова Божии и слова пророка на пальмовых листьях и бараньих лопатках, и эти Писания складывались без всякого порядка или связи в домашний ящик, хранение которого пророк поручил одной из своих жен. Через два года после смерти Мухаммеда священная книга была составлена и обнародована его другом и преемником Абу Бекром; все произведение было пересмотрено халифом Османом на тридцатом году эгиры, а все издания Корана пользуются той чудесной привилегией, что их текст однообразен и неизменяем. Под влиянием энтузиазма или тщеславия пророк ссылается на достоинства своей книги как на доказательство истины своей миссии; он смело вызывает и людей, и ангелов написать хоть одну страницу, которая могла бы равняться красотой с его произведением, и позволяет себе утверждать, что только Бог мог внушить такие неподражаемые совершенства. Этот аргумент может производить сильное впечатление на благочестивого араба, ум которого настроен в духе веры и восторженности, слух которого очарован музыкальностью звуков и невежество которого неспособно делать сравнения с другими произведениями человеческого ума. Но неверующий европеец не будет в состоянии оценить по переводам гармонию и плодовитость языка; он будет с нетерпением пробегать бесконечный бессвязный сборник вымыслов, поучений и декламаций, которые редко возбуждают какое-нибудь чувство или идею и которые иногда пресмыкаются в пыли, а иногда теряются в облаках. Атрибуты Божества воспламеняют фантазию арабского миссионера; но самые возвышенные из его напевов далеко уступают возвышенной простоте книги Иова, написанной в очень отдаленную эпоху в той же стране и на том же языке. Если составление Корана действительно превышает человеческие способности, то какой же высшей интеллигенции следует приписать Гомерову Илиаду и Демосфеновы Филиппики? Во всех религиях жизнь их основателей восполняет то, что недосказано в их писаных откровениях; каждое изречение Мухаммеда считалось за выражение истины, каждый его поступок считался за образец добродетели, а его жены и товарищи сохраняли воспоминания обо всем, что касалось его общественной или домашней жизни. По прошествии двухсот лет Сунна, или устный закон, был установлен и освящен усилиями Аль-Бохари, который выбрал семь тысяч двести семьдесят пять преданий из трехсот тысяч рассказов более сомнительного или извращенного содержания. Этот благочестивый автор ежедневно молится в храме Мекки и совершал омовения водой Земзема; написанные им страницы складывались одна вслед за другой на кафедре и на гробнице апостола, и все произведение было одобрено четырьмя правоверными сектами суннитов.