Царствование Младшего Андроника не было ни более славно, ни более благополучно, чем царствование Старшего. Он пожал плоды своего честолюбия, но они были и недолговечны, и горьки; на своем высоком посту он утратил остатки своей прежней популярности, а недостатки его характера стали еще более для всех заметны. Общий ропот побудил его лично выступить в поход против турок, и нельзя сказать, чтоб его мужество изменило ему в минуту опасности; но поражение и рана были единственными трофеями его азиатской экспедиции, упрочившей основание Оттоманской империи. Злоупотребления гражданского управления достигли при нем полной зрелости и совершенства; его пренебрежение к установленным обычаям и к национальной одежде считалось греками за роковые признаки упадка империи. Андроник состарился преждевременно: излишества, которым он предавался в юности, ускорили наступление эпохи старческих недугов, и после того как он был исцелен от опасной болезни или натурой, или докторами, или Святой Девой, смерть похитила его, когда ему еще не было сорока пяти лет. Он был женат два раза, а так как успехи латинов в военном деле и на поприще искусств смягчили предрассудки византийского двора, то он выбрал своих обеих жен между германскими и итальянскими принцессами. Первая из них, называвшаяся у себя дома Агнессой, а в Греции Ириной, была дочь герцога Брауншвейгского. Ее отецбыл мелкий владетельбедной и дикой страны на севере Германии, впрочем, он извлекал некоторые доходы из своих серебряных рудников, а греки превозносили его род как самый древний и самый знатный из всех носивших тевтонское имя.
После смерти этой бездетной принцессы Андроник посватался к сестре графа Савойского Иоанне, и его предложению было отдано предпочтение перед искательством французского короля. Граф оказал своей сестре почет, соответствовавший ее высокому званию римской императрицы; ее свита была составлена из рыцарей и знатных дам; ее перекрестили в другую веру и короновали в Софийском соборе под более православным именем Анны, а во время брачных празднеств греки и итальянцы состязались на турнирах в боях на копьях.
Императрица Анна Савойская пережила своего супруга; их сын Иоанн Палеолог остался сиротой и сделался императором на девятом году от роду, а его беспомощность нашла себе покровителя в самом знатном и самом добродетельном из всех греков. Продолжительная и искренняя привязанность его отца к Иоанну Кантакузину делает одинаковую честь и монарху, и подданному. Она возникла среди юношеских удовольствий; их семьи были почти одинаково знатны, а душевная энергия, приобретенная путем скромного воспитания, возмещала для подданного блеск императорского звания, лишь незадолго перед тем перешедшего в род монарха. Мы уже говорили о том, как юный император был спасен Кантакузином от преследований своего деда и как после шестилетней междоусобной войны тот же фаворит привел его с триумфом в константинопольский дворец. В царствование Андроника Младшего высший дворцовый служитель управлял и императором, и империей; благодаря его мужеству и ловкости к империи были снова присоединены остров Лесбос и княжество Этолийское. Его враги сознавались, что в то время как вокруг него все расхищали общественное достояние, он один был скромен и воздержан, а добровольно составленная им самим опись его имущества подтверждает предположение, что его богатства не были накоплены хищничеством, а достались ему по наследству. Правда, он не определяет ни суммы своих капиталов, ни ценности своей посуды и своих драгоценных каменьев; но после того как он раздарил двести серебряных ваз и после того как множество других ваз было спрятано его друзьями и расхищено его врагами, его конфискованных богатств оказалось достаточно для снаряжения флота из семидесяти галер. Он не указывает объема и числа своих поместий, но его житницы были наполнены громадным количеством пшеницы и ячменя, а принадлежавшая ему тысяча пар волов могла обрабатывать по существовавшему в древности обыкновению около шестидесяти двух с половиною тысяч акров пахотной земли. На его пастбищах кормились две тысячи пятьсот племенных кобыл, двести верблюдов, триста мулов, пятьсот ослов, пять тысяч штук рогатого скота, пятьдесят тысяч свиней и семьдесят тысяч овец, эта опись сельского богатства особенно интересна потому, что относится к последнему периоду империи и к такой стране (вероятно к Фракии), которая была неоднократно опустошаема внешними и внутренними войнами. Милости монарха были для Кантакузина еще более ценны, чем его состояние. В задушевных беседах и в минуты физических страданий император высказывал желание уничтожить разделявшее двух друзей расстояние и упрашивал Кантакузина принять пурпуровую мантию и диадему. Добродетель высшего придворного служителя, засвидетельствованная его собственным пером, устояла против этого опасного предложения, но своим последним завещанием Андроник Младший назначил Кантакузина опекуном своего сына и регентом империи.