— Сын! — Окликнул его до ужаса знакомый голос.
Синие глаза вопросительно уставились на гостевой диван, стоявший в центре главного холла, приставленный к широкой лестнице с красиво расписанными деревянными перилами. Там, в полумраке, закинув ногу на ногу и покуривая трубку, восседал отец. Оранжевый огонёк отблёскивал в холодных, безучастных глазах, от чего юнца пробрала дрожь.
— Отец?
— Сегодня особый день. Миновал год со дня смерти твоей матери. Сегодня, Ирвин, ты познаешь новое тепло.
Юный граф не решался подойти ближе, его сковал страх. К тому же, слова о матери, сказанные прямо в лоб, разбудили в нём старую печаль. Ведь это ты, с печалью и злобой подумал мальчишка, ты виновен в её смерти.
— Отец, что я должен сделать? — Ирвин поставил вопрос именно так, ибо за свою короткую жизнь не раз получал оплеух, спрашивая как-то иначе.
Человек в тени поднялся с дивана и лишь сказал:
— Иди за мной.
С этими словами он, манерной прихрамывающей походкой, зашагал ко входу в подвал. Ирвин воспитывался, как настоящий воин, и был закалён, но сейчас, от усталости, его всего колотило от холода. Насквозь промокший, он быстро нагнал отца, оставляя позади след из капель, и поравнялся с ним.
— Сегодня, сын, ты сделаешь новый шаг к мужеству. Наша семья, — грубая рука отца легла на брошь лилии, — несмотря на церковь, пришедшую к власти, сохраняет любовь к истинной природе вещей. Не забывай, Ирвин, чему я всегда тебя учил. Когда брошь перейдёт к тебе, ты продолжишь охранять волю настоящих богов. Первых Тринадцати.
Вопросов Ирвин не задавал, лишь молча внимал словам отца, так его научили. Юный граф заметил, как они стали медленно, из-за травмы отца, спускаться в подвал. Этот подвал всегда был заперт и приближаться к нему строго запрещалось. Как и у любого ребёнка, интерес Ирвина к этому месту лишь возрос, однако воспитание и вечная занятость напрочь подавляли всякое желание тайно проникнуть туда. Теперь же азарт вновь загорелся в его душе и мальчишка пытался представить, что же ждёт его там.
Они приблизились ко входу. На массивной деревянной двери красовалось аккуратно вырезанное изображение винной бочки, а ниже надпись: "ВИННЫЙ ПОГРЕБ". Прочитав аккуратные буквы, Ирвин решил, что отец сейчас предложит ему впервые испить алкоголя и оказался отчасти прав.
Хромой мужчина остановился у двери и грубая рука нырнула в карман халата. Послышался тихий звон и отец извлёк три ключа на железной связке. Он медленно перебирал их, словно намеренно растягивал момент и Ирвин, сгорая от нетерпения, всё-таки выпалил вопрос:
— Что же ждёт меня, отец? — Осознание ошибки тут же вихрем пронеслось в сознании, сердце его упало, однако реакция отца оказалась для шокирующей для сына.
Уголки сухих, потрескавшихся губ, еле-еле приподнялись в некоем мрачном подобии улыбки. Других она бы лишь больше испугала, однако юный граф был одновременно поражён и радостен такой реакции. Неужели настал тот день, когда отец похвалит сына?
— Священный ритуал, дарующий истинное тепло и наслаждение. — Спокойно сказал мужчина и, вставив ключ в замочную скважину, несколько раз повернул его.
В двери щёлкнул механизм и она поддалась толчку. Скрежет заполонил узкий коридор и перед глазами предстала странная картина.
Лицо Ирвина обдало приятным теплом. Помещение оказалось никаким не винным погребом, оно представляло собой нечто совершенно иное. То была широкая комната со своим камином, в котором сейчас выплясывал огонь. На деревянном полу тут и там лежали медвежьи шкуры, служившие, очевидно, местом для какого-то ночлега. В дальнем углу помещения стояла роскошная кровать.
— Что это за место, отец? — Этот вопрос юный граф задал с тем же страхом, что и предыдущий, однако и сейчас оплеухи не последовало.
— В этом зале, сын, ты станешь мужчиной.
Ирвин не до конца понимал, о каком таком наслаждении твердил отец и поднял на него непонимающие синие глаза. Случилась очередная совершенно диковинная для него вещь: отец смотрел на него. Никогда раньше он не опускал своего взгляда, смотрел куда-то вперёд, словно видел будущее. Теперь же чёрные, суровые глаза без эмоций смотрели на него.
— Отец, я не понимаю… — Виновато сказал он, не в силах оторвать взгляда.
— Всё, что нужно — ступить за порог. — Спокойно сказал мужчина.
Ирвин кивнул и, пытаясь что-то высмотреть в комнате, неуверенно сделал пару шагов внутрь. Дверь за его спиной тут же с грохотом захлопнулась, щёлкнул замочный механизм. От неожиданности юный граф подскочил на месте, но не подавал признаков испуга или паники. В воздухе висел приятный запах вина, какой Ирвин не раз чувствовал на банкетах. Огонь тихо потрескивал в камине. Казалось, он здесь один, но это было не так.
В одном из тёмных углов он заметил силуэты, насторожился.
— Кто здесь? — Спросил он, остановившись у камина.
От него шло приятное тепло. Тело, как и сознание, от этого тепла размягчилось, навалилась усталость и сонливость, однако юный граф держался и всеми силами отгонял их. Силуэты во мраке зашевелились и подались вперёд. Ирвин напрягался, но уже спустя пару мгновений, удивился и смутился.
В мерцающем свете огня появилось три молодые девицы. Совершенно голые. Двум из них было на вид лет по двенадцать, а возглавляла троицу старшая — ей явно было около шестнадцати. Глаза Ирвина невольно скользили по их аккуратным телам, от грудей к животу, оттуда ниже. Поймав себя на постыдном созерцании, он сделался красный и отвернулся.
Старшая из девушек, обладательница самых больших грудей, ласково улыбнулась и, взяв из рук девушки помладше бокал вина, виляя широкими обнажёнными бёдрами, приблизилась к мальчишке.
— Моё почтение, господин. — Нежно сказала она и протянула юному графу тёмный напиток. Она видела, как всё его тело напряглось. — Не стоит так волноваться, испейте же.
Ирвин колебался. Его заполонил первородный страх перед неизвестным, однако он прекрасно ощущал, как разгорается жар в мокрых штанах. Через силу он всё же оторвал взгляд от выплясывающего чудные танцы огня и посмотрел в зелёные глаза девушке. Она смотрела на него с высоты своего роста и дружелюбно улыбалась.
— Это вино? — Недоверчиво спросил Ирвин, словно какие-то заговорщики пытались подсунуть ему отраву.
— Вино, господин. Оно поможет расслабиться. Пейте же.
Ирвин с секунду оценил взглядом бокал, сквозь пустую верхушку которого виднелись искажённые груди, взял и залпом осушил. Необычный терпкий вкус ему понравился, по телу разлилось приятное тепло. Тогда девушка, улыбнувшись шире, резко подалась к нему и их губы слились в длинном поцелуе.
Внутри у Ирвина бушевал шторм из самых разных эмоций. Две другие девушки обступили его по бокам и стали медленно раздевать.
— Ладно. — Недовольно протянул Ирвин, видя, как сжался перед ним командир. Он так дрожал, что казалось, сейчас обмочится в штаны. — Что именно сделал этот член банды?
— Он пришёл к темницам, сдался и попросил запереть его в самой охраняемой клети, настаивал на встрече со святым отцом!
— Веди меня.
В сопровождении неуклюжего, как медведь, командира стражи, граф Каэрна прошёл по сырым коридорам темницы и прибыл к нужной ему клетке. Внутри, сидя прямо на ледяном каменном полу, что-то бормотал лысый человек с бородой, туда-сюда мотая перевязанной головой, словно в трансе. При этом он смотрел в единственное небольшое окошко, перекрытое такими же железными прутьями, как клетка. Прямо сейчас в этой дыре к горизонту лениво ползло солнце.