Солдат отступил и Корвус разглядел человека. Одет богато, ухожен, гладко выбрит. Даже в его походке чувствовалась аристократичная натура. Он шёл уверенно, спина прямая, руки сомкнуты за ней. Ростом он был повыше человека в чёрном и смотрел на него сверху вниз, когда приблизился достаточно для разговора.
Корвус не догадывался, как трепещет всё нутро Ирвина от этой встречи. Как сердце его возбуждённо колотится в груди. Наконец-то этот миг настал. Вот ты, стоишь передо мною, и ты настоящий. Легенда во плоти. Наконец ожидание, тянувшееся годами, завершено.
Взгляд человека в чёрном упал на брошь графа и на несколько секунд остановился на ней. Лилия с тринадцатью лепестками. Герб рода Лилиан. Символ богов. Первых Тринадцати. Где же я тебя раньше видел? Корвус заглянул в синие глаза, пытаясь отыскать в них ответы, но столкнулся с непростым разумом. Этот человек хитёр и явно проклят теми же знаниями, что он сам. Они уже вели диалог, но не словесный и оба прекрасно это понимали. Пока что этот граф дал лишь один единственный ответ человеку в чёрном и тот прозвучал в сознании его самодовольным властным голосом: я знаю, кто ты.
— Представься, незнакомец. — Нарочито и демонстративно велел граф.
Корвус ухмыльнулся. Значит, мы будем играть в эти игры? И ты уже раздал всем роли, осталось лишь попасть в нужный образ. Вот только я не актёр.
— Сам не назовёшься?
— Да как ты смеешь?! — Удивлённо вскрикнул стражник.
Граф тут же поднял руку, приказывая тому замолчать.
— Ирвин Корсуг. Так назвал меня отец, и мать согласилась с ним. — Корвус напрягся. Этот говор… Эхо давних времён. Кроме того, он заметил брошь на груди у графа, лилия о тринадцати лепестках. Ирвин продолжал:
— Я один из десяти графов Каэрна, наследник и сын великого Торвина Корсуга, владеющий восточным уделом.
Корвус вспомнил. Ну конечно. Кровавая битва на полях, неприступный замок. Чёрная Смерть прибыла… Старый военачальник. А ты — его сын. Вот оно как.
— Я Корвус. — Коротко бросил он.
Услышав это имя, стражники отпрянули на шаг назад и зароптали. Волна ужаса прошла по их рядам. Зачем он пришёл сюда? Это он взорвал форпост? Вестник войны здесь? Что теперь будет? Эти вопросы роились в их головах, но вслух никто не осмеливался заговорить. К тому же, многие представили, какая резня могла начаться, не останови их граф.
— Зачем ты убил командира стражи? — Их взгляды так и не расцепились, игра продолжалась.
Ну же, Корвус, ты ведь всё прекрасно понимаешь. Сейчас тебе лучше подыграть мне. Мы обязательно должны говорить, но не здесь, не сейчас.
Зачем я тебе нужен? Что таится в твоих мыслях?
Я раскрою перед тобой все карты. Но не здесь. Не сейчас.
— Я никого не убивал.
Болван!
— Вот как? Но кроме тебя на этой улице никого не было. Кроме того, получается вот что: человек, что лежит дальше по улице, командир стражи Альфонс, доложил мне, что в Нижнем Квартале случилась потасовка с крайне странными обстоятельствами. Некий человек, облачённый в чёрные одежды, убил преступников и скрылся. Я сразу направился осмотреть место и, о чудо! По пути в Нижний Квартал я вижу человека в чёрных одеждах, окружённого стражей, а позади него лежит убитый командир. — Ирвин мотнул головой своей личной охране, сопровождающей его от самого поместья. — В кандалы его.
Корвус напрягся, но виду не подал. Трижды гори оно всё! Не хватало ещё угодить в клетку. Зачем же стерва судьба отодвигает гибель тех ублюдков?
Человек в чёрном осмотрелся и, последний раз заглянув в синие глаза, спокойно вытянул руки вперёд. Когда один из стражей Ирвина сомкнул успевшие слегка заржаветь кандалы на кистях Корвуса, стражники выдохнули и попрятали мечи в ножны. Граф и новоиспечённый пленник в сопровождении двух солдат двинулись в сторону поместья.
— Но, милорд, тюрьма в другой стороне!
Не поворачиваясь, граф ответил:
— Спасибо за напоминание. Этого я допрошу лично.
С тем они покинули улицу и не разговаривали до самого поместья.
За сей картиной из окна своей церкви наблюдал отец Питл.
Граф Ирвин был самой большой занозой в его заднице.
Но этому скоро придёт конец.
Уже у входа в поместье граф приказал снять с Корвуса кандалы, успевшие недолгую прогулку неприятно впиться в кожу и оставить красноватые следы. В поместье они вошли вдвоём, стражники остались у дверей. Вокруг них тут же закрутились слуги, словно стая навозных мух прилетела на свеженькое. Ирвин, как часто бывало, отмахнулся от них. Корвус сделал так же.
— Иди за мной. Будем говорить. — Сказал он и повысил голос, обращаясь уже к слугам. — Принесите вина!
Человек в чёрном проследовал за графом до его покоев. Пока Корвус осматривался, Ирвин сел в мягкое кресло у зеркала, отодвинул бумаги и поставил на стол два бокала, откупорил вино. Его гость подошёл к тумбе с вялой розой, посмотрел на портрет отца.
— Прежде всего я извинюсь за цирк с кандалами. — Начал граф. — По-другому мне не удалось бы привести тебя сюда, не заслужив слишком много подозрений.
После глухого хлопка послышался плеск наполняющихся бокалов. Корвус повернулся, Граф развернул кресло спинкой к зеркалу.
— Так ты сын Торвина.
Граф кивнул, протянул Корвусу бокал. Тот не отказался. Из-под плаща появилась рука, Ирвин увидел его раненый бок, перевязанный… шторой?
— Тебя смогли зацепить? Давай я прикажу перевязать тебя свежими бинтами.
— Старею. — Криво улыбнулся Коврус и глотнул из бокала. — Не обременяй себя лишними заботами. На мне, как на собаке… Скажи лучше, кто ты такой?
— Я тот, кто знает, чего не знают другие. После встречи с тобой отец посвятил жизнь изучению тайн мира сего. Поневоле я продолжил его дела. Прошу, позволь мне увидеть её воочию. Твою метку.
Корвус нахмурился. Синие глаза смотрели на него с какой-то помесью требования и священного вожделения. Человек в чёрном почувствовал себя молодой девкой, которую паренёк уговаривает показать свои сиськи. Осушив бокал и поставив его на небольшой комодик правее, Корвус снял перчатку с левой руки и продемонстрировал тыльную сторону ладони. Глаза графа сверкнули, стали шире, дыхание замерло. Взгляд его намертво прилип к зигзагообразному шраму. Ну точно, как будто сиськи показал, подумал Корвус, лишь бы у него не встал.
— Метка звёзд… — В исступлении прошептал Ирвин, не моргая.
— Налюбовался? — Корвус надел перчатку обратно.
— Значит, всё правда. — Задумчиво говорил граф, словно обращался к самому себе.
Пальцы его сами собой коснулись броши.
— Ты знаешь, что это за символ, граф?
— О да. — Ирвин сделал подзывающий жест рукой, прося Корвуса передать пустой бокал. — Лилия о тринадцати лепестках — символ, перешедший от отца ко мне. Этот странный цветок есть сама божественная суть. Он рос когда-то в местах, где настоящие боги передавали людям силу через метки. На тех местах строили храмы.
Граф налил вина себе и Корвусу, протянул бокал.
— Недурно. — Одобрительно сказал человек в чёрном и выпил половину. — Вот только это не всё. Кроме прочего, это герб рода Лилиан. И брошь эта тебе не принадлежит.
— Ты хочешь забрать её? — Ирвин напрягся.
— Нет. Но ты обменяешь её и обмен будет не равноценным, ибо за неё ты получишь смерть. По миру ходит последняя из рода, чью брошь ты носишь на груди.
— Ты часто угрожаешь знати, Корвус?
— Я не тот человек, который разбрасывается пустыми угрозами и это не одна из них. Я скажу тебе лишь имя: Лилит, а ты его хорошенько запомни. — Корвус глянул в окно, допил вино и вновь поставил бокал на тумбу. — Признаюсь, ты меня удивил, а такое не каждому под силу. Давно я не видел таких искусных убийц, использующих Кендай. Мне неведомо, как и где ты смог их нанять.