Первым откланялся Орочимару, последовав за слугой, что должен был проводить до его покоев. Цунаде поймала себя на мысли, что хочет, чтобы они находились как можно дальше от её покоев… Ей хотелось думать, что за пределами Конохи у неё есть шанс на перерождение. Шанс искупить грехи. Перестать поддаваться своим порокам….Имела ли она право на столь наивные надежды и желания?
Сенджу кивает и собирается последовать примеру напарника, но стоит ей сделать шаг вперед, её сразу же останавливает ласковый женский голос, заставляя обернуться:
— Цунаде Сама, выпьете со мной чая перед ужином? — она тактична, как никогда раньше.
— Конечно. И перестань говорить со мной так официально, а то у меня уже зубы начинает сводить от непривычки, — саннин ухмыляется, оглядывая подругу с ног до головы, в глазах играют черти.
Юки манит её к себе пальчиком, заставляя придвинуться, как можно ближе и говорит на тон ниже, так, чтобы их никто не мог услышать.
— Прости, сестричка, это всё из-за присутствия старейшин. Не хочу, чтобы они потом пытались обвинить меня или отца в том, что мы не объективны по отношению к союзу с Конохой.
— Ну, а ты объективна? — Сенджу хмыкает и иронично ведёт бровью, с интересом ожидая ответ.
Юки Сама смеется и прикрывает рот ладонью в очаровательном жесте, а затем её голос становится жестким и смелым:
— Цунаде, твой дедушка и мой, поклялись на крови, что Коноха и Страна Облаков всегда будут преданными союзниками, а я обещала тебе, что никогда не отвернусь от нашей дружбы. Можно мне позволить себе быть чуточку необъективной в этом вопросе?
— Можно… Я чертовски рада слышать твой голос.
Они обе, будто выдыхают после произнесённых друг другу слов. Так, словно сейчас обе избавились от бремени, что нависло у них на плечах. Стало легче дышать и хотелось улыбаться, хохотать, как в детстве. Не думать ни о чём плохом.
— Взаимно, а теперь, иди отдыхать. Я буду ждать тебя в шесть в малахитовой беседке, — наследная принцесса едва касается пальцами женского запястья, чуть сжимает в знак поддержки и подмигивает.
— Слушаюсь и повинуюсь, наследная принцесса. Скоро увидимся, — она гладит подругу по руке в ответ и кивает, прежде чем покинуть летнюю веранду.
Они пьют чай, но их обеих хватает лишь на две маленькие чарки. Хочется выпить чего-то покрепче, но вскоре их ожидают серьезные переговоры со старейшинами. Обе нервничают, но обговаривают все важные моменты, слабые места. Так, чтобы Цунаде была готова ответить на все провокационные вопросы министров, советников, а Сенджу же, не скрывает от Юки уязвленные точки Конохи, чтобы для неё тоже не возникло неприятных сюрпризов.
Это не первые дипломатические переговоры для Конохи и Страны Облаков, но первый опыт, где они принимают непосредственное участие. Играют ключевую роль, и хочется сделать всё правильно. Обезопасить свою родину с помощью скрепления союза двух стран. Вероятность возникновения очередной войны слишком велик, и они должны быть готовы… Должны сделать всё, чтобы предотвратить потери. Страх нового кровопролития горький на вкус и не даёт ночами спать спокойно. Они уже не дети и им придется отвечать за ошибки, за судьбы чужих людей, если вдруг, всё пойдет не так… Когда всё стало так сложно? Исчезнет когда-нибудь это всепоглощающее чувство подавленности внутри?
Они идут к озеру, там весной цветёт сакура, рядом с водой стоит большое, могучее дерево. И всегда приятно наблюдать, как на водную гладь падают розовые, душистые лепестки.
Цунаде хорошо помнит этот маленький мостик. С ним связаны самые тёплые воспоминания. Жаркий июнь и распитая на двоих бутылка саке вместе с Юки, звонкий смех и девичьи секреты.
Сенджу помнит всё… Как они строили планы и делились мечтами. Как сидели здесь до самого рассвета. Свободные, ещё не знающие войны. Ещё непонимающие насколько большим бывает страх, насколько ядовитым и разрушительным он может оказаться в своём существовании…. И она помнит конфеты до жути сладкие, от которых сводило зубы. От обилия сахара и ягод в начинке. Хрупкие и такие дорогие сердцу воспоминания…
— Тут всё ещё так чертовски красиво. Жаль, что мы больше уже не подростки…- горько усмехается Цунаде, устремляя свой взгляд на лазурную водную гладь и садится на край мостика, снимая обувь и опуская ноги в воду. Юки следует примеру подруги. На женской лодыжке блестит золотой браслет в лучах солнца.
— Безумно жаль.
Они молчат ещё где-то минуту от силы. Обе напряжены. Обе понимают, что им нужно поговорить, многое рассказать друг другу, но нет сил, мужества, чтобы начать. Цунаде кусает губы, думает, что сейчас, как никогда хочется напиться, разрыдаться на коленях лучшей подруги и просто сознаться во всём.
Цунаде никогда не была трусихой, но в этот миг, страх держит её за горло….Плечи снова напрягаются, стоит только вспомнить обо всех своих скелетах в шкафу…
Она не поймёт. Она будет смотреть на меня с разочарованием, жалостью, как другие… Не хочу…
— Расскажи, что тебя гложет, Цунаде… Я пойму, всегда понимала, ты же знаешь, — подруга говорит тихо, заботливо гладит по плечу. Юки Сама — тёплая, как мягкое домашнее одеяло, и в тоже время, щит, готовый, закрыть от всех преград.
Так, ведь и должно быть в настоящей дружбе, ведь так? Спокойно, без ядовитого чувства, что разрывает на куски…
Но с Орочимару теперь никогда не бывает просто, а ведь он был её другом очень долгое время…. Когда они перешли эту грань, когда они позволили себя всё сломать? От этой параллели просто невыносимо. В жизни Цунаде больше нет ничего стабильного… Нет уверенности, даже в собственных убеждениях.
— Я расскажу, но не сейчас, ладно? Дай мне время, я ещё не готова… — она не врёт, говорит честно, зная, что Юки никогда не выдаст её секретов и будет ждать сколько нужно.
— Хорошо.
Они обмениваются улыбками. В глазах Юки искрящая тревога, а в глазах Цунаде полная обреченность. Её надлом не должны видеть окружающее, но, похоже, его невозможно скрыть даже с помощью дорогого кимоно.
Ей нужно быть сильной. Нужно держать себя в руках. Не ради себя, но хотя бы ради Конохи и тех, кого она поклялась защищать.
— Где твой брат? Почему мелкий засранец не пришёл повидаться со своей анэсан*? — Сенджу переводит тему, а наследственная принцесса смеётся.
— Он не от мира сего, ты же знаешь… Снова закрылся в своей лаборатории и что-то химичит. Слуги не смогли до него достучаться, чтобы сообщить, что вы прибыли.
— Я зайду к нему позже, у меня есть к нему дело, которое точно его заинтересует.
— Мне стоит начать беспокоится? — девушка задумчиво хмурит лоб, в то время, как губы Цунаде пронзает злорадная улыбка.
— Кто знает, Юки Сама… Кто знает…- Сенджу смеется, внезапно толкая подругу в воду, та не привыкшая оставаться в долгу, резко тянет Цунаде за лодыжку, и они обе оказываются в прохладной воде. Плевать на дорогие ткани, на то, что обе в чересчур официальных нарядах, и что потом снова придется переодеваться. Приводить себя в порядок.
Сейчас не хочется думать о последствиях… Цунаде впервые за долгое время отпускает себя, позволяет себе смеяться, брызгаться, как малый ребенок.
Жаль, что счастье слишком быстротечно… И эта иллюзия гармонии разрушается вместе со звуком мужского голоса.
— Мне стоит напоминать вам двоим, что до собрания, где будут все важные фигуры, осталось всего два часа? — Орочимару скрещивает руки на груди, он тоже уже переоделся в официальные одежды. Лазурно-серый был ему к лицу. Цунаде первый раз увидела как напарник собрал половину своей темной шевелюры в маленький хвостик сзади.
Их взгляды пересекаются, как две молнии во время штурма.