И… пробил своими когтями тело парня насквозь.
Каору запрокинул голову — и с его губ сорвался хрип. Демон же только посмотрел на него.
Жаль, конечно, что он не смог выполнить свое задание. Но его любопытство утихло, а потомок Тринадцатого мертв. Печально улыбнувшись, светловолосый эльф пошел прочь.
Хотя нет… Ему было еще кое-что любопытно. Как можно пожертвовать своей жизнью ради кого-то другого? Что при этом чувствуешь?
Вряд ли он найдет ответ на этот вопрос…
Где-то далеко, в замке, сложенном из темно-серого камня, сидя на полу, плакала девушка. Слезы катились по ее щекам, а взгляд был устремлен в потолок. Из ее груди вырывался крик раненой птицы.
— Почему? — еле слышно шептала она. — Ты же обещал! За что ты со мной так? Созидающий! Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя за то, что ты отнял его у меня!
Рьеро появился на пороге ее комнаты. Один взгляд на волшебницу и зеркало — и он все понял. Он подошел к ней и стиснул ее в объятиях. А она продолжала смотреть в потолок, плакать и шептать имя того, того любила — и кто не знал, что она любит его.
Постепенно комната наполнялась магами. Они что-то говорили, что-то делали, о чем-то спорили — но девушка не замечала всего этого. Снег на том поле был алым от крови Каору… По щекам девушки текли слезы, а на губах было одно-единственное имя… Его имя.
Глава № 18
Я вернусь
Снова ее комната, и снова лунный свет — но теперь уже шторы открыты, и всеет всех трех лун заливает ее полностью. На письменном столе стоял портрет Каору, нарисованный черной краской на холсте. Около него горели две свечи, а нижний правый угол был пересечен черной шелковой лентой.
В кресле около стола сидел Рьеро, смотря на хозяйку комнаты. Сама же она стояла у окна, смотря на океан. Да, Рилири немного успокоилась — ведь прошло уже два дня. Она, правда, с тех пор еще ничего не ела и мало говорила — но она уже могла соображать, что говорит и трезво мыслить. Правда, в уголках глаз девушки все еще были слезы — но они никуда не могли уйти.
— Тогда, в столице, я поняла, что люблю его, — тихо сказала она, водя пальцем по морозным узорам на окне. — Поняла, что люблю… через боль и ревность. Я сразу же старалась его возненавидеть, но прекрасно понимала, что не могу. Потому и сбежала.
— Он тогда тоже ушел, — ответил Рьеро. — Первые недели, когда он был тут, у него был такой вид, будто ему незачем жить.
— А теперь незачем жить мне, — прозрачная слеза скатилась по щеке волшебницы. — В ту ночь, когда я его видела в последний раз, он обещал вернуться. Я так хотела сказать ему, что я его люблю, что он мне дорог… и не сказала. Больше я не смогу с ним поговорить…
— Мы зачастую жалеем о том, что не успели сделать, — явно процитировал кого-то рыжий парень. — Он, наверное, тоже жалел о том, что не успел что-то тебе сказать.
В ответ на это девушка разрыдалась и опустилась на пол. Ее всхлипы были еле слышны, но сердце разрывалось от дикой и невыносимой боли.
— Каору! — внезапно закричала она, все еще плача, смотря в потолок как в небо и прижав сжатые в кулаки руки к груди. — Я не могу без тебя! Я люблю тебя! Вернись ко мне, слышишь? Я хочу быть с тобой! Я так хочу, чтобы ты вернулся! Я бы тогда обняла тебя, и сказала что люблю тебя… Мечислав бы понимающе усмехнулся, а Рьеро бы захлопал в ладоши… Кари бы наклонила голову набок, близнецы снова подрались бы, Эалэ бы высокомерно хмыкнула, а Лала тепло и ласково улыбнулась… Вернитсь! Я не могу без тебя, слышишь?
Ее крик разнесся по комнате, и даже Рьеро невольно заплакал. Но ни он, ни она не знали, что еще одна "живая" душа слышит это…
Каору отрыл глаза. Кажется, он все-таки умер… Вокруг него был только свет, мягкий, жемчужный свет. Где-то там, впереди, он становился ярким и ослепляющим — и он понимал, что ему туда. Оттуда его звали голоса братьев, матери и погибших в боях товарищей. Он сделал туда шаг, вперед, третий…
Когда что-то заставило его остановиться. Воспоминание.
— Ты что тут делаешь? Ты… Ты ведь все слышала, да?
— Угу. Прости, что лезу в твои дела.
— Ничего. Не беспокойся. Все будет хорошо.
— У меня был вещий сон… Ты ведь вернешься, правда?
— Правда. Наверное.
— Возвращайся. Это то желание, которое ты обещал исполнить. Ты ведь вернешься, правда?
— Обещаю.
Его ждала она. Она — самая красивая, а у нее в груди бьется самое доброе сердце. Ее белые волосы сияют, как звездный свет, а фиолетово-голубые глаза подобны небу. В ее имени пение птицы, а голос подобен чистому горному ручью…
"Прости, Рилири… Кажется, я не вернусь…"
Он уже хотел сделать еще один шаг вперед — когда услышал словно звенящий в этом свете ее голос. Она… плакала. И от этого стало грустно, тоскливо и нестерпимо больно. У него на глаза навернулись слезы и тонкими дорожками полились по лицу.
— Каору! — Надрывался ее голос, захлебываясь в невидимых ему слезах. — Я не могу без тебя! Я люблю тебя! Вернись ко мне, слышишь? Я хочу быть с тобой! Я так хочу, чтобы ты вернулся! Я бы тогда обняла тебя, и сказала что люблю тебя… Мечислав бы понимающе усмехнулся, а Рьеро бы захлопал в ладоши… Кари бы наклонила голову набок, близнецы снова подрались бы, Эалэ бы высокомерно хмыкнула, а Лала тепло и ласково улыбнулась… Вернитсь! Я не могу без тебя, слышишь?
Он вздрогнул — и засомневался, стоит ли ему идти дальше.
Может, это его бред. Может, она его не любит и между ними не может быть ничего, кроме дружбы. Может, она его даже до сих пор ненавидит — но это не главное. Главное то, что он любит ее. А сейчас… сейчас он собрался бросить ее, оставить ее одну. Он должен жить, чтобы заботиться о ней, чтобы защищать ее, оберегать. Он должен жить ради нее — и он уверен в этом.
Он оглянулся назад. Там, за мягким жемчужным светом, была чернота. Но… там была его жизнь, друзья, Рилири, тот мир, который он поклялся защищать — и он повернулся туда и пошел в эту черноту.
"Прости, мама. Простите, братья. Простите, друзья. Подождите меня еще немного, ладно?
Рилири, я иду к тебе. Я обещал. Я вернусь…"
… Он открыл глаза. Над ним было серое облачное ночное небо — и с этого неба падал снег. Падал хлопьями, белый, пушистый…
Каору не чувствовал боли — в теле была необычная легкость. Он встал и огляделся. Никого… Только снег еще розоватый от его крови, да свет лун пробивается между тучами, да бродит неподалеку его конь.
Он, подобрав свою упавшую в снег саблю, направился к коню. Одним прыжком вскочил ему на спину — и у него из груди брызнула кровь. Маг непонимающе посмотрел на это — странно, ведь боли он совсем не чувствовал. Наверное, Созидающий дал ему сил и жизни исполнить свое обещание… Ну что же, он исполнит. Главное — напоследок увидеть Рилири, сдержать свое слово… а потом можно и умереть. Но он не жалел об этом — ведь он напоследок увидит ее.
"Рилири, я иду к тебе. Я обещал. Я вернусь…"
Он ударил пятками своего коня, и тот понес его вперед. Туда, к ней…
Рилири сидела, подобрав под себя ноги, на диване в комнате отдыха. Все тоже сидели тихо, ничего не говоря. Даже близнецы не дрались… К ней никто не подходил — очевидно, боялись, что она сорвется. Да и, честно говоря, они были правы… Когда она случайно сталкивалась с кем-то глазами, то они отводили взгляды. Было страшно одиноко, холодно и как-то пусто там, в районе сердца.
Она пыталась успокоиться, не думать о нем — но он постоянно вставал у нее перед глазами. Она не могла забыть ничего, связанного с ним. Ни как она впервые увидела его, ни как пыталась его ненавидеть и проклинать, ни как он ей спас жизнь в горах, ни как они заключили мир…
… Ни то, как он обещал вернуться…
Тут дверь в комнату распахнулась, и в нее из коридора влетел Рьеро. Глаза его были совершенно квадратными, а рот судорожно хватал воздух.
— Ребята, я кажется свихнулся, — тихо прошептал он. — Сходите кто-нибудь со мной к воротам, чтобы убедиться, что мне все это привиделось.