Глава 8
Сутки спустя…
Гости начинали расходиться. Медленно и не спеша, так, будто им всем хотелось задержаться еще на пару минут и уловить последние улетучивающиеся мгновения этого прекрасного вечера. Хозяин дома обходчиво провожал всех собравшихся. Мужчины жали ему руку, а женщины, легко улыбаясь, благодарили за прекрасный вечер. Один за другим они все выходили из дома, пропадая где-то в непроглядной и наступающей тьме. И вот, когда последний важный гость скрылся за массивными деревянными дверями, хозяин устало и с облегчением направился к себе в кабинет.
— Мсье, ваш сын ждет, — голос престарелой прислуги разорвал наступившую тишину.
Хозяин хотел не слышать этих слов и просто продолжить свой путь, но старая привычка ничего не оставлять без внимания взяла верх.
— Скажите ему, пусть зайдет через пять минут.
Старая женщина тут же исчезла в многочисленных коридорах этого огромного здания. Ему было тяжело. Спертое дыхание не позволяло быстро двигаться и каждое движение или ступенька давалась ему как очередное восхождение на Эверест. Вскоре он оказался в своем кабинете. Тут не было ничего такого, что было бы признаком некой богемной или богатой жизни, все по минимуму: большой стол, удобные кресла и небольшой бар с запасами дорогого алкоголя и сигарет. Наверное, именно они и были причиной того самого спертого дыхание, которое сегодня так сильно мешало ему, но привычка осталась привычкой и он ничего не мог с собой поделать. Вытянув руку, он открыл бар и, немного подождав, достал одну из своих любимых и прикурил. Наконец, когда остатки сигареты осели в небольшой хрустальной пепельнице, где-то по ту сторону кабинета послышались шаги. Слегка неуверенные они двигались прямо к его кабинету, пока вскоре не оказались около него.
— Здравствуй, отец, рад тебя видеть.
Уже не молодой, но еще не мужчина, человек вошел в кабинет и неуклюжим шагом подошел к ближайшему креслу.
— Скажи мне это.
Слова старика звучали хрипло и натянуто, так, словно каждое слово давалось ему с большим трудом.
— Он мертв.
— Ты видел его тело?
Вошедший мужчина несколько помялся.
— Мы не смогли подойти ближе, чем на пятнадцать метров — так сильно горело пламя.
— Ты видел его тело, Хамон?
На это раз голос старика зазвучал куда более звучно и угрожающе, что не могло не отразиться на нервном состоянии вошедшего мужчины. Перебирая пальцами рук, он пытался сформулировать слова так, чтобы не оказаться дураком в глазах собственного отца, но как назло в такие минуты в голову ничего не лезло.
— Нет, — от безысходности выпалил Хамон.
— Значит он может быть жив, — тихим голосом подытожил старик и снова потянулся в бар за сигаретой.
— Это невозможно, отец! Его машина вылетела в кювет на огромной скорости, кувыркаясь и переворачиваясь, прошла еще метров тридцать, если он не умер в этот момент, взрыв довершил начатое. Ничто живое не могло выжить в этой машине, ее просто разнесло в клочья! Я готов поклясться!
Он чуть ли не кричал, но эмоциональные речи уже давно не производили на старика никакого впечатления. Его глаза, такие же холодные как и раньше, просто смотрели на взрослого сына, который как маленький ребенок оправдывался перед ним и искал выход из положения.
— Да и нехорошо это было, убивать человека, который фактически вытащил меня из тюрьмы.
— Может и нехорошо…. Но он сделал свой выбор, а ты сделал свой. Человек этим и отличается от животного, что у него есть выбор. Ни у собаки, кошки или слона этого нет. Они — роботы, органические механизмы с заложенной в них программой, алгоритмом в соответствии с которым они живут, действуют. Если пришло время питаться — они идут на охоту, если размножаться — они ищут партнера. Животные не могут просто взять и не сделать этого, потому как они зависят от тех инстинктов, которые заложила в них природа. Однако человек смог избавиться от этого гнета и в награду получил право выбора. Так вот у Лефевра был выбор и он его сделал, так же как и ты. И если окажется, что он жив, ты, мой мальчик, об этом пожалеешь.