— Разговор будет долгим, поэтому можешь не ждать меня.
Анна улыбнулась и не дождавшись ее ответа, я вышел из салона. На пустой и слегка освещенной улице было пусто и мои глаза невольно поднялись вверх к окнам квартиры Бюжо. Свет горел приглушенно: «Наверняка настольная лампа», — пронеслось у меня в голове и вновь оглядевшись по сторонам, я направился в подъезд.
Подниматься было тяжело — тело до сих пор помнило ту аварию и исправно напоминало об этом, стоило мне только начать подниматься по лестнице. Каждый шаг давался очень тяжело. Мышцы чуть выше колен зудели и отказывались нормально работать. Мне приходилось делать небольшие передышки на каждом этаже, прежде чем я смог подняться на нужный и постучать в дверь.
— Господи! Лефевр, ты живой!
Его искреннее удивление на несколько секунд ошарашило меня и я не нашел ничего лучше как по дурацки развести руками. Бюжо схватил меня и, что было силы обнял меня. Признаться честно, это доставило мне больше боли, нежели радости и, увидев мое скорчившееся от боли лицо, Бюжо отступил.
— Да ты еле стоишь на ногах, Дидье. Проходи.
Я вошел внутрь его квартиры. Здесь меня не было уже очень давно, да и сам Бюжо не любил приглашать гостей, он считал это пустой тратой времени и предпочитал общаться с людьми в комиссариате у себя в кабинете.
— Тебя где черти носили, Лефевр, комиссариат на ушах, полиция уже который день тебя разыскивает!
— Не кричите, я все объясню. Кстати, у вас не будет сигареты.
Бюжо тут же подошел к небольшому столу и поднес пепельницу.
— Жены нет, можешь курить здесь.
Я, насколько мне позволяла шея, благодарно поклонился. Затем сунув сигарету в зубы, закурил.
— Черт, как же это прекрасно.
— О сигаретах потом. Расскажи обо всем по порядку. Кто, черт возьми был в машине Дюпон? Кто стрелял по ней и где ты был все это время? Твоя жена мне уже телефон оборвала, пытаясь вытянуть из меня информацию, которой я не владею!
— Моя бывшая жена.
Бюжо был вне себя от ярости. Очень давно мне уже не приходилось видеть его таким. Видно мое отсутствие и слабая информированность очень сильно разозлили его.
— Что с Дюпон?
— Она рвет и мечет. На утро, когда изрешеченную машину обнаружили в кювете, она подняла на ноги всех кого только можно. Поначалу я думал, что ее машину угнали и она просто пытается найти мерзавцев, но когда выяснилось, что прошедшей ночью ты был у нее и взял машину, все сразу встало на место. Дидье, — Бюжо подозрительно посмотрел на меня, — ты спал с ней в тот вечер?
Я ждал этого вопроса.
— Мог бы, но — нет. Хотя, признаюсь честно, такая мысль меня посещала.
— О боже!
Бюжо нервно зашагал по своей комнате.
— Ты спятил, Дидье.
Эти слова он произносил как молитву, изредка отвлекаясь на то, чтобы посмотреть в мой равнодушный взгляд и начать все заново.
— Бросьте причитать, Софи совсем не та за кого себя выдает. Она совершенно другой человек. Слабый, со своей болью в душе, которую не кому было высказать. Я понял это в тот вечер.
Но Бюжо был непреклонен, проклятия и ругань все так же продолжали лететь в мою сторону.
— В машине я был один. Как потом выяснилось, они следили за мной давно, просто выжидали нужный момент для нападения.
— И кто это тебе такое сказал?
— Свои источники.
Бюжо ехидно улыбнулся.
— Ты говоришь про девушку, которая привезла тебя сюда, — он слегка отодвинул штору и взглядом указал вниз.
— Хм, зрение тебя не подводит. Благодаря ей я до сих пор жив и могу разговаривать. Она спасла меня и кое-что рассказала.
— Ты знаешь кто в тебя стрелял?
— Да.
— Так в чем проблема? Приводи ее завтра к нам, она даст показания и дело пойдет в ход.
Я немного покривил губами.
— Если я так поступлю у нее жизнь закончится раньше, чем сигареты в твоем кармане, а за ней и моя. Все намного сложнее, чем может вам показаться.
— Тогда чего ты хочешь?
— Для начала мне нужно оружие.
— Нет-нет-нет… даже не думай.
Бюжо отрицательно покачал головой и отошел в сторону. Он держался за голову и пытался найти слова для ответа. Ему было известно, что произойдет, если оружие попадет в мои руки, но и отказать ему было очень трудно — мы были друзьями, хотя разделенными определенными служебными отношениями.
— Ты и так своей пропажей наворотил кучу проблем, а теперь хочешь устроить сафари. Тебе не кажется, что это уже слишком? А если обо все этом узнает генеральная инспекция? Или еще того хуже — Дюпон. Теперь ты ставишь под удар не только себя, но и всех нас, и если раньше я бы закрыл на все это глаза, то теперь, извини, я на это не пойду.