- Марина, очнись!
Я будто вернулась с небес на землю и посмотрела на любимого. Алекс стоял всё на том же месте и судорожно теребил этот проклятый листок. Я поджала губы и хмыкнула, снова разочаровавшись в своих предрассудках.
- Иногда мне кажется, что я была проклята при рождении. Что бы ни случилось, я всегда проигрываю. На этот раз на кону моя дочь и её свобода от власти Реннелов. Если проиграю снова – клан заберёт её к себе, ну а если останусь победителем – сама лишусь свободы. Как мне поступить? Умереть? Или же вернуться? А любовь? Куда денется наша любовь?
К горлу подкатил ком. Я заплакала, упав на пол в жуткой истерике. Саша подбежал ко мне и сел рядом, легонько приобняв меня. Слёзы застилали лицо, каждый миг моего бренного существования стал ужасной пыткой. Я была опустошена. Сил на борьбу просто не оставалось.
- Давайте подождём. Хэнк оказался гуманной скотиной и дал нам время. Мы справимся! Мы найдём выход! Или хотя бы скроемся от Зейна. Мы освободим Лику! Мы заберём её!
- Как я хочу в это верить…
Александр гладил мою голову и задумчиво смотрел в окно, где всё также лил дождь, создавая из земли море грязи. Я плакала не останавливаясь. Перед глазами стояло невинное, ангельское, лишённое злобы и гнева, лицо Лики. Глаза, в которых ни капли лжи, ни капли притворства. Моя луноликая девочка, с любознательным, умным взглядом. Казалось, в ней была сосредоточена вся мировая мудрость, вековые тайны, вселенские мечтания и реалии жизни.
Я вытерла щёки рукавом и улыбнулась, представив себе исход событий:
- Как прекрасно всё сложилось, не так ли? Мы будем жить целый месяц с тяжестью на душе, зная, что где-то в каморке у Хэнка томится наша дочь, вероятно, голодная, измученная жаждой. Каждый миг моего существования будет приносить мне боль, отдавая во все уголки тела эту горечь…
Алекс поднялся с пола и стал рядом, руки в боки.
- Поднимайтесь, госпожа Зареченская! Я не позволю Вам грустить и тосковать! Месяц – не проблема, мы придумаем что-нибудь. А если Вы не встанете с пола и не прекратите Вашу истерику, я обижусь и лишу Вас своей аудиенции!
Я всхлипнула и засмеялась. Александр задрал нос, сделал утиные губы и гордое лицо, от которого мне хотелось смеяться вновь и вновь. Он выглядел смело, но настолько несерьёзно, что хотелось пнуть его в бок, что я, в принципе, и сделала.
- Эй! Мы так не договаривались!
- Только не рассчитывай, что я полностью выкину похищение Лики из головы!
Он мгновенно переменился в лице и кинул на меня осуждающий взгляд:
- Ты думаешь, я такой плохой отец, что мне плевать на родную дочь, и я думаю только о себе???
- Нет, ну что ты…
- Ты не знаешь, насколько это всё больно для меня! Лика – такая же часть моей души, как и ты. Если, у вампиров, конечно же, есть душа. Просто я хочу, чтобы горе отошло немного в сторону, и ты снова заулыбалась, снова стала такой же весёлой и милой, какой была лишь миг назад…
Я подошла к Саше и положила ему руку на плечо. Он размял шею и посмотрел на меня. Он был в гневе и ярости, и причиной была я. Мне не стоило делать из себя страдалицу. Любимый переживал не больше моего, но был сильнее духом и держал все свои чувства глубоко внутри, под замком, лишая себя внимания жалеющих и сострадающих. Как всегда смел, принципиален, упрям и в тоже время полон доброты и самопожертвования, он становился мне всё ближе и роднее, с каждым днём к крепости наших отношений прибавлялся ещё один кирпичик. Любовь не угасала, а всё больше разгоралась, пылала, искрилась в пламени страсти. А горе и неурядицы лишь укрепляют нашу кармическую связь, наш духовный потенциал рядом друг с другом.
- Ну, прости, Алекс. Я больше так не буду, - совсем по-детски, без подвоха, начала просить прощения провинившаяся
- А я и не обижался. Только верь мне. Вера – это основа души, её неотъемлемая часть. Именно вера заставляет подумать о том, нужно ли тебе менять что-то или оставить всё как прежде. Доверие – фундамент семьи, залог будущего.
Он поцеловал меня в лоб и пошёл в спальню (которая служила просто местом отдыха, не используясь по своему истинному назначению). Я услышала шорох бумаги и хруст раздавленной ручки. Видимо, Саша наступил на неё, когда полез за нужной вещью. Буквально через секунду он вышел с фломастерами и двумя листами чистой белой бумаги.
- Зачем это?
- Мы будем рисовать своё будущее!
- Ты случайно не психолог?
- Ну, я за свою жизнь много учебников прочитал. И психологию, и философию, и теорию вероятности, а педагогические науки вообще моя стихия. В своё время я жил в заброшенном доме, там была огромная библиотека. Ну и от скуки всё там перечитал!
Я села за стол и приготовилась к увлекательному занятию. Интерес разыгрывался с каждой минутой всё сильнее. Алекс вручил мне пачку фломастеров и лист. Он уселся напротив меня и нахмурил брови.
- Начинаем!
- Ага!
Александр взял черный фломастер из своей упаковки и начал что-то чертить на листе. Я не знала, что мне рисовать и хаотично взяла розовый. Рука сама стала выводить всё новые узоры, и я не заметила, как нарисовала розового слона и девочку. Я сразу вспомнила рассказ Куприна «Девочка и слон». Усмехнувшись своим ребяческим мыслям, я посмотрела на Алекса. Он увлечённо рисовал дом и деревья, заборчик и маленький сад.
- У тебя в будущем будет дом с садом? – спросила я.
- А у тебя розовый слон?
Я улыбнулась и закрыла рукой своё художество.
- Не подсматривай!
- Кто бы говорил!
Я улыбнулась и взяла новый фломастер. Главная дверь резко распахнулась. Мы с Александром синхронно обернулись в сторону входа. На пороге стояла Маргарита, растрёпанная и чем-то очень встревоженная.
- Марина, нужно срочно поговорить! – просипела девушка.
Глава XI. Горящие мосты.
Я сидела за столом, а напротив меня теребила волосы встревоженная Рита. Она стучала пальцами по столу, а рядом стоял недоумевающий Александр.
- Рит, может, ты уже объяснишь хоть что-то? Ты уже полчаса сидишь молча, не проронила ни слова. Что происходит?
Девушка очнулась. Она улыбнулась. В её улыбке было столько печали и сожаления, что хватило бы на целый мир. Маргарита сняла с плеч ажурную кофточку и бросила на пол. Обернувшись к нашим удивлённым лицам, Марго, наконец, заговорила:
- Я не понимаю, что происходит со мной. После твоего побега, все в клане были поражены этим известием. Вампиры очень сожалели, тяжело переживали потерю такого потрясающего друга, как ты. Лишь Хэнк радовался. Видела бы ты его слащавое, полное цинизма и удовлетворения, лицо! Иногда хотелось огреть его чем-нибудь тяжёлым, но я не хотела повторить судьбу сестры. Мы с Маркусом стали встречаться, у нас закрутился бурный роман. А когда вы сбежали, он захотел повторить трюк. Я его отговаривала, так мы прожили около года. Ближе к весне он начал меня целовать, обнимать, молить о побеге. Ему тоже хотелось абсолютной свободы, безбрежной, безграничной, вечной, которую он так страстно желал с самого начала своей жизни в клане.
Софья мерещилась мне каждую секунду моего бренного существования, я боялась выйти из своей комнаты, а зайти в её кабинет – тем более. Маркус стал бояться меня, да и я сама себя боялась. Мне всё это казалось сумасшествием, будто я была больна на голову. А потом это прошло также быстротечно, как и появилось. Видимо, что-то успокоило душу Сонечки, и она перестала пугать свою сестрёнку.
Совсем недавно, Зейн стал усиленно вас искать и задействовал в этом своего старого друга, вампира французского происхождения, по имени Пьер. Как мне известно, он является родоначальником очень опасного клана – Браун. Но могу тебя обнадёжить – Реннел не хочет убить тебя, как это не странно. Его цель иная. Он хочет просто вернуть тебя домой. Ты не нужна ему как девушка – Эшли не теряла времени и снова окрутила Зейна. Теперь она главная женщина клана, хотя её авторитет всегда был исключительным, непоколебимым и общепризнанным в домашней среде. А недавно…