Первыми орков заметил солдат на боковой башне. Застыв в ужасе, он пристально всмотрелся в серые клочья тумана, плывущие над спящим полем. Убедившись, что ему не померещилось, часовой метнулся к закрепленному на стене рогу, и на спящую крепость обрушился перепуганный заунывный вопль.
Кряжистые воины в тусклых доспехах медленно огибали невысокий холм и выстраивались перед ним, оставив между собой и крепостью пустое поле. На вершине холма засуетились многочисленные мохнатые тени, таская бревна, камни и большие глиняные горшки с горловинами, замотанными тряпками. Большая часть орков спешилась, и выделенные пастухи угнали коней обратно в степь. В ранних утренних лучах перед крепостью медленно выстроились ветераны Орды, широко развернув парный строй и оставив небольшие группы конницы по флангам.
Командир крепости, барон Кло, одним из первых поднялся на обзорную башню и теперь внимательно разглядывал вражеское войско. Проверив, как обстоят дела на заполненных солдатами стенах, к нему присоединился верный адъютант, господин Риззер. Старый вояка так и не был удостоен заслуженного высокого официального звания в запутанной иерархии Драконов, несмотря на то что променял домашний быт на верную службу своему господину.
– Бойцы заняли свои места. Арбалеты взведены, и лучники получили запасные колчаны из арсенала.
– Отлично, Риззер. Скоро окончательно рассветет, и мы сможем рассмотреть все в подробностях. Меня лишь беспокоит, почему мохнатые твари не атаковали ночью, сразу.
– Может, они вызывают нас на битву?
– Тогда мне жаль их командира. Он успеет состариться, пока нас дождется. С какой стати я поведу людей в поле, под удар их конницы? За стенами мы способны держаться и год, и два. В поле нас втопчут в землю за час.
– Боюсь, мой господин, нам придется устроить вылазку. Если мои глаза не подводят, проклятые степняки устанавливают на холме метательные машины.
– Далеко, не добросят. Даже мы из тяжелых «скорпионов» до них не достанем.
– Вы уверены? - засомневался Риззер.- А если это все те же гномьи требуше? Помните, в разосланном докладе его величества упоминали про метательные машины, нанесшие серьезный урон нашим войскам.
– В том докладе сплошной мусор и ни одного факта! Атаковали раз, атаковали два. В нас стреляли, мы стреляли. Записано со слов десятка выживших.
– Но что тогда собирают орки?
– Может, штурмовые башни? Хотя какой смысл сколачивать их на холме, чтобы потом волочь вниз? - помрачнел барон.
Под медленно набирающим силу дневным светом расчеты закончили сборку требуше и теперь готовили первые заряды к залпу. После битвы при Усыпальнице в Орде осталось лишь пять годных гигантских метательных машин. Остальные не выдержали интенсивного огня и рассыпались. Подлатав оставшиеся, Хмурый все лето заставлял отобранные команды тренироваться, добиваясь слаженности и точности в поражении целей.
Поднявшись на холм, вождь взглянул из-под насупленных бровей на криволапого сотника, подкатившегося колобком:
– Все готово?
– Да, хан. Огненных зарядов по двадцать на каждую катапульту, корзин с щебнем до тридцати.
– Хорошо. Я спущусь правее, на тот выступ. Когда мы поджарим людям пятки, они либо побегут, либо попытаются атаковать. Холм надежно прикрыт нашей пехотой, но постарайся проредить атакующих. Когда наступит момент, я дам знать. Не хочу зря терять солдат. Мы не для того тренировались целое лето, чтобы умереть от глупого удара мечом или пропущенной стрелы. Сегодня люди будут учиться у нас, как надо правильно воевать.
Довольно оскалившись, Хмурый, не торопясь, зашагал к небольшому выступу рядом с вершиной. Оттуда он будет командовать битвой, имея возможность отдавать приказы любой группе солдат. Следом за громадным орком засеменила Шонголом: совсем еще молодая девочка-орк, с мечом в потертых ножнах и широким топором на длиной рукоятке за плечами.
Год тому назад разъезд поххоморанских следопытов уничтожил остатки клана Хмурого. Из самок и молодняка в живых оставили только двух девочек, собираясь продать их в зверинец на потеху богатым детишкам. Но пробирающийся мимо незнакомец с выжженными глазами убил людей и сохранил жизнь малышкам. Позже он вручил Торопыге и Шонголом личные мечи и передал сирот одинокому воину. Хмурый взял родственниц под свою защиту и постарался позаботиться об их должном воспитании. Торопыга постигала тайны древних шаманских обрядов и с начала лета большую часть времени проводила рядом с камлателями. А вот Шонголом никак не могла простить людям смерть близких и упорно тренировалась с оружием, мечтая о мести. В середине лета она подбила несколько подростков на дерзкую вылазку, и пятерка отчаянных орчат славно пошумели рядом с Болотным Хвостом, подпалив возделанные поля и перепугав до икоты местное ополчение. Когда ватага вернулась назад, им задали изрядную трепку. Хлюпающая носом Шонголом гордо стояла перед взрослыми орками, размазывала слезы, но и не думала просить прощения. Хмурый посмотрел на окровавленную после плетки спину своей любимицы и лишь спросил:
– Кто командовал набегом?
– Я.
– Как тебя слушали?
– Как должно слушать вождя.
– Значит, будущему вождю надо учиться. Урок первый: времена пустой удали прошли. Те, кто любил впустую мечом помахать, сложили головы в Заречье. Сейчас законы диктует острая сталь в придачу к холодной голове. Кто лучше вооружен и обучен, тот и правит миром. Поэтому я беру тебя в гиты [4], будешь постигать науку воевать.
Так Шонголом стала носить за вождем щит. Каждое утро она остервенело рубилась на мечах и топорах с гвардейцами Многоголового, оттачивая навыки боя на холодном оружии. Поздним вечером тренировалась в стрельбе из композитного лука. Днем не вылезала из седла, везде следуя за Хмурым, который лично натаскивал и готовил войска к атаке на крепость. Начавшиеся было разговоры про протекцию любимым родственникам быстро смолкли: времена наступили лихие и за оружие брались совсем молодые орки. А в военном деле молодая орчиха скоро должна была дать фору любому ветерану…
Замерев на месте, Хмурый внимательно еще раз оглядел выстроившиеся у подножия холма войска и побарабанил пальцами по рукояти меча. Кажется, все предусмотрел. Коннице на холм не подняться. Пехоту скуют пешие орки. А отлаженные метательные машины позволят перебить большую часть вражеских солдат в крепости или на подходах к замершей Орде. Второй ряд лучников успеет внести свою кровавую лепту. Численный перевес людей будет сведен к минимуму. Пора начинать.
Хмурый кратко рявкнул за спину, и Шонголом нашла взглядом застывшего у подножия крайнего требуше сотника. Посмотрела в его глаза, улыбнулась и медленно провела оттопыренным большим пальцем по шее. Орк кивнул и проревел приказ командирам расчетов. Факелы подпалили промасленные тряпки на горловинах огромных кувшинов, и сильные лапы выбили стопоры с запорных механизмов.
Одинокая крепость на северном берегу Шепорота отсчитывала последние часы жизни.
Первые горящие снаряды упали в глубине крепости, ближе к складам и портовым сараям. Отметив, откуда поднялись клубы дыма, орки скорректировали стрельбу, и второй залп уже кучно лег рядом за стеной. Один из горшков взорвался прямо между зубцов, окатив пылающей липкой массой заметавшихся солдат. Внизу бегали ополченцы, таская песок и засыпая огонь. Обмазанные глиной крепостные стены и крыши домов должны были выдержать обстрел зажигательными стрелами, но от тяжелых снарядов спасали плохо.
Третий залп отправили чуть позже, но в ту же точку. Огненный шквал накрыл людей, пытавшихся тушить начавшиеся пожары. Посеревший лицом барон Кло на башне лихорадочно отдавал приказы: