Окончание работ в Эдфу было ознаменовано церемонией «прикрепления» отделанных бронзой ворот из кедрового дерева. Украшался же храм ещё многие годы после этого.
Чтобы увековечить память о столь важном событии, у входа в храм, на пилонах, была высечена надпись — её можно прочесть и сейчас, — которая гласила, что храм закончен в первый день месяца хойак (5 декабря), на двадцатом году царствования Птолемея, Нового Диониса, и его сестры, Клеопатры Трифены. Фактически же в это время в Египте царствовала Береника. А Птолемея вовсе не было в стране. Как объяснить такую датировку? Вопрос решается очень просто: руководившие окончанием строительства жрецы попросту игнорировали то, что произошло в Александрии. Для них законным правителем по-прежнему был Птолемей XII. (Впрочем, жрецы могли спокойно сделать любую надпись, потому что тайной иероглифов владели лишь немногие греки.)
Таким образом, политика царя, его непрестанные усилия привлечь на свою сторону жрецов принесли хотя бы такие плоды.
Мужья Береники
Между тем александрийцы прилагали все усилия, чтобы укрепить положение своей царицы. Традиция не допускала, чтобы женщина в Египте царствовала одна. Нужно было найти для Береники мужа, притом непременно царевича, в жилах которого текла бы кровь Птолемеев. Этого требовало чувство верности династии, всё ещё жившее в высших слоях общества.
Прежде всего обратились к сирийскому царевичу Антиоху, тому самому, который в 75 году вместе с братом ездил в Рим, где безуспешно добивался египетского трона, а на обратном пути был ограблен наместником: Сицилии Верресом. Антиох так и оставался царевичем без владений, потому что Сирия в 64 году превратилась в римскую провинцию. Предложение александрийцев открывало перед Антиохом блестящие перспективы, и он принял его с радостью. Однако ему не было суждено занять трон фараонов и Птолемеев — он внезапно скончался во время приготовлений к отъезду.
Другой кандидат в мужья Береники тоже был найден в Сирии. Он принадлежал к роду Селевкидов и охотно женился бы на Беренике, но наместник провинции, Авл Габиний, запретил ему выезжать за пределы страны. (Габиний — это тот самый консул, который в начале 58 года подавил волнения приверженцев Исиды в Риме.)
Наконец отыскался некий молодой человек, якобы принадлежавший к побочным линиям обоих родов — Селевкидов и Птолемеев. Когда будущего монарха привели во дворец, оказалось, что он ведёт себя как простолюдин, что у него манеры базарного торговца. Его сразу окрестили kybiosaktes, что значит «торговец солёной рыбой». После нескольких дней совместной жизни возмущённая Береника приказала его задушить.
Лишь в конце 56 года нашлась подходящая кандидатура. Это был царевич Архелай, отец которого прежде служил в армии понтийского царя Митридата, а потом перешёл на сторону римлян. Благодаря покровительству Помпея Архелай отправлял обязанности верховного жреца Великой Матери богов в одном из храмов в Малой Азии. Но богослужения и забота о храмовом имуществе не давали достаточного выхода энергии и не удовлетворяли честолюбия молодого царевича. Поэтому, узнав, что римляне готовят поход против парфян, он оказался в войске наместника Сирии. Здесь он подружился с молодым начальником конницы Марком Антонием и вступил в переговоры с египетскими послами, которые всё ещё искали супруга для своей царицы. Архелай убедил их, что он сын самого царя Митридата, который, в свою очередь, состоял в родстве с Птолемеями. Таким образом, Архелай удовлетворял необходимым условиям и мог жениться на Беренике.
Узнав об этих переговорах, Габиний взял Архелая под стражу. Правда, вскоре он освободил его. Но почему наместник поступил таким образом? Был ли он подкуплен? Или вёл двойную игру? Может быть, он был заинтересован в том, чтобы ситуация в Александрии усложнилась ещё больше? Не исключено, что за Архелая вступился тогда Антоний. Во всяком случае бывший верховный жрец прибыл в Александрию, женился на Беренике и разделил с ней египетский трон.