Глядя на голову Помпея, Цезарь плакал и горько сетовал. Он вспоминал, что покойный был его зятем; перечислял услуги, которые они когда-то друг другу оказали. А что касается убийц Помпея, то он не только не выказал им благодарности, но даже резко их обвинял. Голову он приказал украсить, тщательно забальзамировать и сохранить. Всё это заслуживало бы уважения, но его лицемерие кажется смешным. Ведь с самого начала Цезарь всеми силами стремился к единовластию, а Помпея ненавидел как противника и конкурента. Он действовал во вред Помпею всеми способами, развязал войну, чтобы его погубить, а самому выдвинуться на первое место. И в Египет он прибыл, чтобы окончательно его уничтожить, если бы Помпей был ещё жив.
Уверенный, что после смерти Помпея никто больше не будет ему сопротивляться, полководец надолго задержался в Египте. Он собирал деньги и одновременно пытался уладить спор между Птолемеем и Клеопатрой. Народ был сильно возмущён притеснениями и вымогательствами. Особенное негодование вызывало то, что ограблению подвергались даже храмы, а надо помнить, что среди всех народов египтяне отличаются особой приверженностью своим богам; случается, что на этой почве они ведут войны даже между собой, потому что у них бывают разные верования.
Кроме того, египтяне опасались, как бы их правительницей не стала Клеопатра, которая оказывала на Цезаря большое влияние. Всё это привело к взрыву возмущения».
О Клеопатре Дион Кассий рассказывает следующее:
«Сначала она хлопотала о себе перед Цезарем через посредников. Потом, узнав, как он падок на женские прелести, сама обратилась к нему с просьбой:
— Поскольку друзья не излагают мои дела верно, я думаю, что мы должны встретиться лично.
Она была прекрасна и сияла очарованием юности. У неё был прелестный голос, она умела быть обаятельной со всеми. Наслаждением было и смотреть на неё и слушать её речи. Она могла легко покорить любого человека — даже мужчину, уже немолодого и пресытившегося любовью.
Когда ей разрешили предстать перед диктатором, она приготовилась и нарядилась очень тщательно — так, чтобы, сохраняя достоинство своего сана, одновременно возбудить сочувствие к своему положению изгнанницы. В город и во дворец она проникла тайно, ночью, прячась от Птолемея и его сторонников. Цезарь был покорён сразу, как только увидел её и услышал её голос. Тотчас же, не дождавшись рассвета, он послал за Птолемеем. Цезарь старался примирить брата и сестру; недавний судья Клеопатры превратился в её защитника. Зато молодой человек пришёл в бешенство. С криком, что его предали, он кинулся в толпу придворных, сорвал с головы диадему и бросил её на пол.
Возникло замешательство. Люди Цезаря силой увели царя, а среди египтян продолжались волнения. Они атаковали дворец с суши и моря. И, вероятно, захватили бы его — потому что у римлян не было достаточных сил для защиты, — если бы в последний момент Цезарь, испугавшись, не вышел навстречу атакующим. Он встал в безопасном месте и громко крикнул, что выполнит все их требования.
Позднее диктатор выступил перед народом Александрии. В присутствии Клеопатры и Птолемея он прочитал завещание их отца. В нём говорилось, что брат и сестра по египетскому обычаю должны вместе жить и совместно царствовать под опекой римского народа. Затем Цезарь сказал:
— В качестве диктатора я представляю римский народ. Выполнение воли их отца — мой долг.
Таким образом, он возвёл на трон обоих. Младшим детям Птолемея XII, царевне Арсиное и царевичу Птолемею, он отдал остров Кипр. Ибо в тот момент он был в таком беспокойстве, что ничего не отнял из египетских владений, но ещё прибавил за счёт того, что принадлежало Риму.
Тогда, наконец, пришло успокоение. Но немного позже снова вспыхнули волнения, а потом началась война. Это произошло так.
Царским имуществом управлял евнух Потин. Это он подстрекал египтян, ибо жил в постоянном страхе, что его привлекут к ответственности. Он пришёл к тайному соглашению с Ахиллой, который всё ещё стоял под Пелусием. Постепенно заговор охватил всю армию. Солдаты считали унизительным подчиняться приказам женщины н подозревали, что Цезарь дал власть двоим только для того, чтобы успокоить народ, а со временем он сделает царицей одну Клеопатру. Они считали, что справятся с римским гарнизоном, и стремительно двинулись на Александрию.