Сперва разлом совсем не увеличивался — оставался прежней едва различимой черточкой, тем самым несколько обнадежив Сейвена. «Вдруг будет как с лесом на болотах?» Но в скором времени он распластался вдоль горизонта бездонной пропастью и, с каждым шагом, становился все шире и глубже, погребая на дне надежды Сейвена.
И вот, они, взявшись за руки, стояли на краю бездны. Противоположного края не существовало. Они точно подобрались к границе мироздания. Отвесный край простирался влево и вправо настолько, насколько хватало взгляда. «Идти вдоль кромки? Нет… Она не пойдет».
— Пришли, — выдохнул он, продолжая неотрывно смотреть в пропасть.
Ему припомнилось, что однажды он уже так стоял. «С Разиель, на горбу мертвой Вербарии». Тогда он еще не знал, чего предстоит коснуться, через что предстоит пройти. Тогда он преисполнялся надеждами и собственным могуществом. «Ну, а как теперь? Где вся твоя сила? О, хранители, в чем же сила, если я не могу сохранить ее!» Слепой в неведении. Он и сейчас не знал, как все обернется.
— Поцелуй меня, — тихо прошептала Диз и потянулась к нему сама.
Они слились воедино, так, как возможно только среди крепко влюбленных. Глаза закрылись сами собой, объятья сжались крепче. Сейвен чувствовал биение ее сердца, как свое, и именно сердце, а не что-то еще, сказало ему, когда они качнулись в пропасть.
— Смотри, смотри, он еще шевелится! — мальчишеский резкий голос сопровождался беспорядочными тычками палки то в бок, то в грудь, то в живот.
Сейвен застонал, пошевелился и с усилием приоткрыл глаза. Яркий солнечный свет пробивался сквозь широкие листья пальм, где-то в ногах шумел прибой, а дальше прямо над ним — голоса растревоженных детей.
— Он очнулся! Скорее, бежим домой! Мама! Мама!
Дети убежали, оставив Сейвена одного. Обессиленный он перевернулся на живот, с размаху зарывшись лицом в песок. Выдохнул, зашелся кашлем и снова перевернулся. Внутри него, точно росло что-то, причиняя острую, нестерпимую боль. Сдавленный, хриплый стон вырвался из его горла, судорога изогнула дугой все тело, вытянула до предела одну единственную невидимую струну. Теперь боль не просто ворочалась где-то под желудком, а растеклась до кончиков ногтей, до самого последнего волоса. Он заметался по песку, выгибаясь и скручиваясь, как червь на солнцепеке. Взгляд помутнел, багряные пятна окрасили светлый день… В голове промелькнула мысль, что это агония…
Его вырвало черной, вязкой жидкостью. Густая, как масло блевота изливалась тугим, долгим потоком, привнося несказанное облегчение. Задыхаясь, Сейвен приподнялся на локтях и стал крутить головой по сторонам, выискивая кого-то взглядом. «Кого?.. Кого?!» А рядом действительно кто-то был. Он стоял рядом у его головы, темный, скользкий, там, где только что была мерзкая черная лужа.
— Я говорил, что ты бездонно глуп, репликант Сейвен. Глуп и банально предсказуем. Думали, что перехитрили? Думали, я буду просто ждать? И забыли обо мне. А я следил за каждым вашим шагом. И вот, ты и твое воспоминание, проторили мне дорогу.
— Сейвен! — донесся до него далекий крик. — Сейвен!
— Смирись, — черный и склизкий, как тысяча кошмаров, Атодомель присел на корточки, приподнял ему голову за волосы и заглянул в глаза. — Для тебя и для нее все уже закончилось.
И вдруг он исчез. На мгновение пространство омрачила черная вспышка и Первого не стало.
— Сейвен! — крик становился ближе. — Это я!
Он привстал, покачнулся и криво сел. Его все еще мутило, но уже далеко не так. С каждым глубоким вздохом состояние налаживалось и к моменту, когда кликавший его голос приблизился вплотную, он уже стоял на ногах.
— Мама?
— О, Сейвен! — Теньеге обняла его, не скрывая слез. — Ты вернулся! Мальчик мой, он вернулся!
— Мама… Мам. Теньеге, постой! — он отстранил ее, но увидав вблизи ее счастливое лицо, не сдержался сам и сильно обнял ее. — Я очень рад тебя видеть, мам, но есть дело, очень срочное. Атодомель теперь, наверное, там, в физическом мире. Мне нужно следом! Скорее!
— Но что, что случилось?!
— Потом, мама, все потом. А сейчас выпусти меня наверх. Я должен успеть вперед!
— Хорошо. Куда тебе нужно?
— В недро с его телом. В Реликт.
— Хорошо, — медленно повторила она. — Я могу это сделать. Закрой глаза.