Оставив попытки пробиться куда-то самостоятельно, Сейвен вплелся в одну из зыбей, отождествив себя с хаосом. И странное дело… Став частью хаоса, не мыслью, а элементом формы, он ощутил его целенаправленность, уловил некий порядок. Но что-либо понять не успел — волна разбилась и его, как жертву кораблекрушения, выбросило на незнакомый берег.
В окружении цепи вулканов, извергающихся лавой и пеплом, он, все в той же бессменной робе, стоял в центе пологого кратера. По крутым склонам рокочущих великанов реками стекал жидкий огонь. «Хаос ждет, что я побегу? Взовьюсь свечей в небо? Хе-х. Так вот дудки». Криво ухмыльнувшись, он уселся на потрескавшуюся землю и стал ждать.
Лава спустилась быстро. Сейвен, по крайней мере, не успел сыграть в крестики-нолики и восьми раз. Когда его накрыло огненной волной, но он ничего не почувствовал. Стало чуточку темнее. «Как будто в солнцезащитных очках». Тогда он поднялся и пошел наугад к одному из вулканов. Запросто, пешком. Будто бы только вышел из купола Бредби на свое первое задание.
— Будь моей канарейкой. Будь ею скорей!.. — вдруг запел он, и голос его разнесся по лаве плотным резонансом. — О, привет, Зак! Как поживает твой змей? Лейла… Не найдется лишней улыбки для меня? О, как трогательно!.. Моргот? Ух, ты проницателен как всегда. Я возьму у тебя роспись! Олаф, Дейт Сауро, моншеры, мое почтение! Разиель, Крайтер, не ожидал и вас. Будьте моими гостями, прошу!
Сейвен вдруг остановился как вкопанный. Сердце бешено колотилось. Он стаял в чарующей красоте мантапама, в том месте, где его посвятили в ларги купола Бредби. Он стоял в чреватом балахоне в одном ряду с Лейлой и Заком. Крайтер тоже стоял рядом и зубоскалил через спину. Его ухмылка не была видна, но чрезвычайно ощутима.
«Хранителей ради, что происходит?!»
Раздался звонкий щелчок пальцами. Сейвен вздрогнул, заморгал и с изумлением осознал, что стоит в одном ряду с Лейлой и Заком, и что Крайтер только что пощелкал у его ушей пальцами.
— Мышара, ты в порядке?
Он видел Крайтера как наяву, в гладко отутюженной форме доларга, опрятного, аккуратно причесанного.
— Даа… — нерешительно протянул Сейвен.
— Твой черед, иди, — Крайтер картинно повел ладонью, указывая ему путь на сцену.
Все аплодировали. И Дейт, и Олаф, и Моргот с Разиель, что стояли рядом, обнявшись.
С бокалом пальмового вина Сейвен взобрался на сцену. Его порядочно штормило. «Надо же было надраться так. И это в свой выпускной!»
— Друзья! — выдохнул он в микрофон с отвратительным звоном. — Возьмите все выпить!
«Что-то не так».
— Я не знаю, что тут трепал этот урод, только все брехня.
«О, хранители!..»
— Я вам так скажу… Это все Я-я-я. Ни много, ни мало. Бейте меня, любите меня — мне все рав…
Звонко брякнул микрофон: Сейвен бросил его на пол и наподдал пинком вдогонку.
«Это не я. Это не я. Это не я. Это. Не. Я».
Он запнулся на полуслове.
— Простите. Нервы. На самом деле я хотел сделать признание. Наша группа. Она не выиграла. Все подстроил Крайтер, а я ему помогал.
Просторную залу разобрал гомон.
— Шакалы у тракта, подожженный опорный пункт Гелионского присутствия, пойманные партизаны: это все мы. Это все мы подстроили. Не нужно искать виновных в партизанской войне. Ее не существует. Это все Делио Флаби!
Воздетые к небу руки Сейвена перехватила чья-то крепкая петля, что дернулась и повалила его. «Бокал… Вино?! Не расплескалось, слава хранителям!» Его тянули за кулисы плотных портьер. Бокала из рук он не выпустил.
— Проклятый лицедей!
Услышал он в полутьме кулис мантапама.
«У мантапама никогда не было кулис. Это только-то первый…»
— Сейвен! Сейвен!!
Звонкая пощечина хлестнула его по щеке. Сейвен вздрогнул и, казалось, пришел в себя. Он лежал на дощатом полу в центре закулисья. Кругом в беспорядке разбросан реквизит, коробки, манекены в античных одеждах. Пощечину отвесила ему Разиель. Но какая-то не такая… Вся серая в черных прожилках на коже. Даже ее пальцы чернели непонятной дрожью.
— Ты где?! — холодные пальцы схватили Сейвена за щеки. — Очнись, твою мать!
— Я… Я в порядке, — залепетал было он, но… — Нет, стой! Где я в порядке-то?! Врежь мне, Разиель! Еще! Скорее!
Новая, куда более звонкая, пощечина разнеслась по закулисью. Затем удар кулаком в челюсть и еще один снизу. Перед глазами у Сейвена поплыло, он шатнулся, налетел на дверной косяк, высекая искры, и вновь упал на колени.
— Встань! — вдруг прогремел низкий металлический голос.
Стальная, извивающаяся длань схватила его за грудки, приподняла и поставила на ноги.