Горизонт раздвигался вширь и вглубь, заполоняя все ярким светом. И только они, как досадная соринка, плыли в неизвестность.
Tat 26
Холодный дождь смешал небо и землю. Он лил давно и, с наступлением сумерек, только усилился, обратив хвойный лес в сырую, густо пахнущую яму. Под ногами хлюпало, вода ручьями стекала с промокших шкур, уже совершенно не защищавших от влаги. Крайтер шел уверенно, без ошибок прокладывая путь меж деревьев. Тиеф же и зги не видел. Он просто следовал за чавкающими шагами, стараясь не отставать.
Последний раз они видели людей три дня назад, когда набрели на стойбище у речной отмели. Человек тридцать не более. Все, как один, отнеслись к чужакам с подозрением — редко когда встретишь путников, шествующих по диким местам налегке, да еще и вдвоем. Завидев недружелюбный блеск в глазах вожака, Крайтер не стал просить ночлега, а только спросил, в какой стороне Тетретье. Предводитель племени молча указал рукой дорогу, не опуская ее до тех пор, пока странники не скрылись из виду.
И вот они шли. Третий день без еды, сна и отдыха. Впрочем, отсутствие оных на вред им не шло. Сгинуть от голода или усталости они просто не могли. Если бы, конечно, того не захотел Крайтер. Тиеф частенько ворчал, что сытный ужин и теплый ночлег вряд ли повлияли бы на генизу Земли, на что Крайтер шевелил усами, сопел, но яств из воздуха не кудесил. Почему — догадаться было несложно. Еще до пересечения границы генизы Земли, он зарекся ничего не менять и ни во что не вмешиваться.
Деревья поредели и вскоре товарищи выбрались на опушку. Вдалеке брезжил свет. На фоне сплошной мокрой темени вырисовывалось неровное оранжевое пятно, слабое и трепещущее. Очевидно пещера, внутри которой укрылась другая община.
— Зайдем? — с надеждой спросил Тиеф, ощутив, насколько потяжелела от дождя его борода.
— Давай попробуем, — немного помедлив, ответил Крайтер. — Дорогу уточнить бы… Пятьдесят на пятьдесят, что прогонят. И семьдесят на тридцать, что побьют.
— Все же неплохие шансы, — пожал плечами Тиеф. — Стоит рискнуть.
— Да, пожалуй, что и впрямь, стоит.
По холодным туманным лесам они бродили уже шестой месяц. Срок, в сущности, маленький, но и за него Тиеф успел познать тяготы быта землян. Сложнее всего было с пищей и ночлегом. Часто приходилось голодать целыми днями, а спать на деревьях, чтобы не соблазнять хищное зверье. Поначалу они просто брели наугад, но, повстречав первое дружелюбное селение, обрели цель. Тетретье. Вот уже месяц они шли именно туда.
Из любопытства или скорее от скуки Крайтер обучил Тиефа счету. Теперь он, всю жизнь незнакомый с цифрами, мог довольно умело вычитать и складывать, знал, сколько единиц в тысяче, какой длинны его локоть и сколько дней должно пройти, чтобы вернулась луна. Математика нравилось Тиефу все больше и больше. Что ему не нравилось, так это теперешний облик. Впрочем, он мало чем отличался от истинного вида Крайтера или любого другого вербарианца. Разве что гораздо ниже, волосатее и грубее. Вяще прочего бесила длинная бородища. В сухую погоду с ней, конечно, теплее, но погожие дни можно было сосчитать по пальцам…
Они выбрались из подлеска и, не скрываясь, направились прямиком к пещере. Чем ближе они подходили, тем явственнее ощущался запах жареного мяса — община явно готовила ужин.
До грота оставалось несколько шагов, как Тиеф, влекомый соблазнительным ароматом, налетел на спину Крайтера, вдруг резко остановившегося.
— Не шевелись, — страшно спокойным и тихим голосом пояснил Крайтер. — Копьезубый.
Сердце больно сжалось. Тиеф помнил, на что были способны эти кряжистые, неистовые звери, не делавшие разницы между человеком и зверьем. Раз они видели, с какой легкостью копьезуб пронзил длинными, изогнутыми клыками жертву, как он прижал ее к земле и наносил удар за ударом, пока добыча не перестала биться.
И вот он прямо перед ними, отвлекся от заманчивой пещеры и теперь смотрит в их сторону. Два блестящих оценивающих глаза застыли на Тиефе, сковав его волю страхом. В голове одна за другой мелькали безумные спасительные идеи: броситься к лесу, взобраться на дерево… Догонит. Ринуться к пещере и найти укрытия там? Еще меньше шансов уцелеть.
Крайтер медленно потянулся к груди, ослабил завязку и сбросил тяжелую шкуру, оставшись в одной набедренной повязке и кожаной шапке. Все так же медленно он расставил ноги и перехватил покрепче жердь с продолговатым и изогнутым резцом на конце. Оружие Крайтер сделал для себя сам, чуть ли не в первый день их появления, любовно обозвав его «запалом».