С неистовым скрежетом пирамида клонилась к земле. Остальные пирамиды замедлились, а вскоре и вовсе остановились. Перекосившийся «треугольник» явил взору трепещущие красно-лиловые стороны. Те, что тянулись к снижающейся пирамиде, взблескивали черными молниями, истончились и высоко гудели. Казалось, что еще немного и связи лопнут, а когда это произойдет то… То что? Взрыв? Буря? Чего они добивались, удерживая пирамиду?
Чудовищный грохот перебил весь прочий шум: это лопнула и обвалилась пирамида, обнажив алую сферическую сердцевину. Вслед за грохотом задрожала земля, и вздыбился песчаный тайфун. Вимерис тут же оборвал свой тяж и раскинул над Ра защитный купол.
Тиеф понял, что они цеплялись не за суть, а за оболочку – каменную громаду, которую только что содрали. Попытки же схватить пылающий шар оборачивались неудачей: свитая из молний плеть отскакивала, даже не касаясь его.
Освобожденное ядро и еще целые пирамиды закружились в хороводе. Взвинчивая скорость, они слились в шторм. Надломленный и кривой он креп, вбирал все больше подвешенного в воздухе песка и сужался.
Бурю всколыхнул оглушительный взрыв – это столкнулись пирамиды отступников. Песок брызнул мириадой острых жал, вперемешку с тяжелыми осколками пирамид. Несколько глыб угодило в защитный купол, один – в Тиефа, глубоко вдавший его в песок. Когда он сбросил гнет и выбрался, то увидел, как багровые сферы слились в кольцо, в центре которого сверкали молнии. Чем у’же смыкалось око, тем истовее они затмевали день темно-красными, почти черными вспышками.
Сердцевина переполненного молниями кольца провисла. Теперь это уже был не диск, а искрящийся чернотою смерч. Когда его острие коснулось земли, то песок вспыхнул у основания костром из искр и молний. Всякое вращение либо прекратилась, либо ускорилось настолько, что перестало быть таковым. Вихрь, будто хрустальный клинок, медленно и верно погружался в плоть пустыни.
Краем разума Тиеф понимал – следовало что-то предпринять, предпринять немедленно, но волю сковал животный страх обычного Ра. Он боялся потерять себя, боялся, что разбуженный монстр поглотит его, как поглотил Изотера. Но еще больше ужасало то, что представшая в полной красе сущность – они сами.
Наконец, верхушка скрылась в кипящем песке. Изваяние точно растаяло под лучами солнца, растеклось по окрестностям и испарялось. Редко воздушный поток взблескивал ветвистой искрой, подтверждая наличие чего-то ускользающего вверх, в космос.
– Это что? Последний выдох? – рядом с Тиефом появился Монтерс. Он тоже следил за потусторонним течением. – Они погибли?
Тиеф хотел согласиться, выдохнуть облегченно, встряхнуть дышалом и забыть случившееся как кошмар. Только бы на этом все и закончилось.
– Сомневаюсь, – ответил Тиеф, присел и зачерпнул горсть песка. Песок оказался на удивление холодным. – Нам нужно готовиться к чему-то. К чему-то грандиозному.
– К грандиозному? – Монтерс горько усмехнулся. – Скорее к катастрофе. А может они все-таки?..
– Хватит, Монтерс, мы и так слишком долго дурманили себя обманом. Хоть мы и стали избранными, но по образу мысли остались все теми же Ра. Мы боимся правды и не хотим ее знать. Нам легче спрятаться за выдумку, сказать, что это уж точно в последний раз, а дальше все будет хорошо. Этот… Этот Мудрец сбежал, чуть не прихватив нас собой. А что же мы? Не только не остановили его, но сами чуть не сломались! И что будет делать он, когда заполучит нас? Что станет с Ра, когда нас не станет?!
– С Ра уже все решено, – произнес Ио. Все это время он стоял рядом, чуть позади и, вместе с избранными, рассматривал затухший песок и глыбы осколков. – Они предлог, как и великая буря. Мы должны были попасть на свежую планету и воссоединить прежнего Мудреца. Для чего я не знаю, но отчасти его задумка удалась.
– Если он жаждал воссоединения, то отчего не сделал это на нашей планете? – спросил Монтерс. – Ведь так было бы проще.
– Не знаю. Возможно без нас, без носителей, он не мог этого сделать. А возможно, объединиться нужно было именно здесь, на этой земле.
После короткого молчания Тиеф спросил:
– Почему мы бежали к выходу из пирамиды по коридору? Мы ведь могли проломить купол и вырваться так. Или переместиться сразу к воротам. Или сразу наружу. Это ведь так просто.
– Просто об этом рассуждать сейчас, – ответил Монтерс и обернулся на все еще оцепенелых Ра. – А тогда мы были ими, потому и реагировали соответственно. А вообще, нам следовало бы убраться отсюда куда-нибудь в другое… Место.
Монтерс запнулся и Тиеф ощутил беспокойство товарища, как свое собственное. Он оглянулся и увидел вдали над барханами лазурную звездочку. Точка, словно почувствовав на себе взгляды избранных и погасла.
– Что это? – Тиеф закрыл глаза, выискивая ментальное подтверждение чужого присутствия. – Ведь это не Мудрец?
– Не знаю, – протянул Монтерс. Он тоже ощупывал пространство в поисках объекта. – Может быть это те пришельцы?
– Нужно проверить, – решительно предложил Ио. – Только осторожно. Давайте поднимемся и понаблюдаем сверху.
– А как же Ра?
– Вимерис приглядит за ними.
Избранные взвилась к небесам, и вскоре скрылись из вида.
Tat 8
Они набирали высоту, пока бледно-голубое небо не потяжелело синевой. Горизонт отступил, сгустился у земли в рыжевато-желтую дымку, окаймившую океан песка. Если бы не громадная воронка, обретшая с высоты пугающую отчетливость, можно было подумать, что проходил обычный, ничем не примечательный день.
Пришелец укрылся в тенистой ложбине, обернувшись кусочком прозрачного хрусталя. Его выдало легкое преломление света, заметное разве что им.
Какое-то время просто наблюдали: ждали первых шагов со стороны пришельца. Но время шло, а незнакомец бездействовал и тогда избранные, изведенные ожиданием, решились спуститься сами.
Эфирный исполин притаился между барханами и не двигался. Форма его тела, явно указывала на чужеродность происхождения. Руки, ноги, голова, бесхвостое тело лишенное всякого покрова... Впрочем, бесцветные очертания не являлись самим существом. То был Мудрец, по прихоти хозяина перенявший его форму и заключивший его в себе.
Пока Тиеф с товарищами окружали незнакомца, тот не сдвинулся ни на песчинку. Судя по его бездействию, избранные остались незамеченными. Они осторожно приземлились и, не снимая маскировки, снова затихли.
Наблюдая за переливами незнакомца, Тиеф все больше убеждался в схожести их естества. Тот же избранный, обремененный вселенским могуществом. Наверняка его тоже вынудили спасать остатки своей цивилизации, а теперь защищать сбереженное здесь, на новой земле. Но его потенциал значительно превосходили их собственный. Доказательство этому – манипулирование Мудрецом. Для Тиефа и его товарищей извлечь Мудреца из купели представлялось невозможным кощунством. А ведь подобное воззрение сильно ограничивало их возможности.
Между тем ничего не происходило и Тиефу начало казаться, будто пришелец знает об их присутствии и тоже ждет. Так можно было пролежать до самого заката, а это никуда не годилось. Вдруг их несколько и пока они караулят этого, другие уже подкрались к стоянке? Мелькнувшее предположение точно обожгло Тиефа. Он обратился к Вимерису и сразу же получил отклик: все спокойно, никого поблизости нет, и у него припасено кое-что на случай внезапной атаки.
Следовало немедленно что-то предпринять. Но что? Накинуть на пришельца сеть? Это непременно будет расценено как выпад, за которым последует ответ. И если пришелец сильнее, то такое действие обернется крупной проблемой. Как для них самих, так и для беспомощных Ра. Оставалось только одно – рискнуть и открыто пойти на контакт.
Избранные отбросили маскировку и поднялись с песка. Реакции не последовало. Тогда они медленно собрались вместе. Исполин продолжал бездействовать. Сквозь лазурь Тиеф видел как внутри, вместо сердца, темнел истинный пришелец. Он едва ли превосходил Ра по росту, а в ширину так и вовсе был худ. Существо сидело сложив ноги, прижав скрещенные руки к груди и низко наклонив голову. Вблизи казалось, будто оно парит над пустыней, в ореоле голубого сияния.