Наконец вербарианцы пригласили Ра в свою сверкающую обитель. Снедаемый нетерпением Тиеф устремился следом, про себя решив, что будет держаться поближе к своим, чтобы улучить момент и расспросить обо всем Ио и Вимериса. Однако его постигла неудача: избранные не отставали от предводителей купола, крайне заинтересовавшись осмотром. Смягчились и взгляды Ра. Теперь они смотрели на все широко и искренне, как новые ростки. Увлекшись иной реальностью, они как будто ожили. Оглядывая хрустальную обитель, Ра шептались, сдержанно посмеивались и осторожно пробовали на ощупь все, до чего могли дотянуться. Особую радость им доставляли деревья.
Енисей уводил процессию вглубь купола, попутно объясняя его устройство. Ио, как негласный лидер, задавал вопросы, кивал, что-то рассказывал сам, но что – Тиеф уже не слышал. Он плелся где-то позади, разуверившись, что до окончания экскурсии удастся спросить у избранных хоть что-то. Когда гости и сопровождавшая их толпа скрылись меж тяжелых колонн центрального здания, Тиеф развернулся и зашагал обратно.
Нет, не так он представлял себе возвращение. Совсем не так.
Тиеф сидел на краю центральной дорожки и смотрел как разгорался новый день. Среди песчаных дюн отчетливо вырисовывались темные фигуры пирамид, казавшихся в сравнении с куполом громоздкими и неуклюжими. Такими же неуклюжими сейчас казались и Ра. Утонченность вербарианцев, их технический прогресс, резко диссонировали с грубостью его племени. Ведь они даже не знали что это: «технический прогресс», как незнакомы им были понятия о культуре, письменности, науке. Впрочем, не случись той катастрофы, разделившей Мудреца на части, Ра смогли бы противопоставить вербарианцам качественно другую особенность...
Призадумавшись, Тиеф не заметил как к нему подошел Крайтер. Внимательно посмотрев на инопланетного товарища, он не стал тревожить его дум, и только присел рядом на скамейку, скрестил на груди руки, откинулся на спинку и устало выдохнул, смыкая веки.
Невдалеке журчал ручей, пахло свежестью и прохладой. В куполе висела несвойственная дню тишина – все обитатели удалились вслед за экскурсионной группой, отчего та превратилась в настоящее шествие. Казалось, что в куполе остался один Тиеф, как вдруг:
– Как считаешь, мы можем наведаться в твою пирамиду? Вдвоем? – Крайтер приоткрыл правый глаз и покосился на Тиефа. – Эта канитель, похоже, затянется, а у нас времени в обрез.
– Ты хочешь взглянуть на Мудрецов?
– Не совсем, – Крайтер выпрямился и испытующе посмотрел на Тиефа. – Я хочу их пощупать. И желательно без посторонних глаз. Сейчас самый подходящий момент. Ты как? Со мной или против меня?
– Я с тобой… – медленно ответил Тиеф, не до конца понимая, чего именно хочет Крайтер. – Но зачем? Ведь Ио непременно явит взору и наши обители.
Крайтер вздохнул, пожевал губами и встал. Вслед за ним поднялся и Тиеф.
– Слушай. Я буду с тобой откровенен. Только не закипай. Я хочу проверить, подчинится ли мне ваша креатура. Если вот эта фигулька: – он достал из кармана металлический диск и закрутил его в пальцах, отчего тот ослепительно заблестел. – Если она позволит мне принудить вашу… Вашего Мудреца к повиновению, то и креатура земли может быть послушной. Ведь принципиально они схожи. Даже совмещаются без особых проблем… Вот я и подумал, почему бы не попробовать? Все равно мы ничего не теряем. А так я буду хоть в чем-то уверен.
Тиеф медлил с ответом. Ему не хотелось за спиной у товарищей вводить иноземца в сакральное место, а тем более дозволять ему упражняться с Мудрецом. Ведь Мудрец это… Тиеф вздрогнул. Он услышал себя со стороны, услышал старого и пыльного Тиефа, который все еще был Ра.
– Ладно, – наконец произнес Тиеф и приободрился собственной уверенностью. – Ладно. Только быстро и без шуток.
Уже поднимаясь по широким ступеням пирамиды, Тиеф обратил внимание, что товарищ вышел пустым – его креатура осталась в оболочке легким лазурным цветом. Войдя внутрь, они не сговариваясь обернулись. За ними никто не следил.
– Они слишком заняты друг другом, – высказался Крайтер, как будто подслушавший мысли Тиефа. – Так что опасаться нечего. Идем, времени у нас не так уж и много.
Хотя Крайтер и оставил креатуру Вербарии, сила его не покинула. Это стало особенно заметно, когда они приблизились к купели Мудреца. Багровые отсветы пятнали все, и только Крайтер бледнел тенью ясного неба. Тиеф посмотрел на свои руки – его когти покраснели, что могло означать только одно. Мудрец знал об их приходе.
Крайтер облокотился о борт вместилища и склонился над ликом Мудреца. В его руке сверкнул диск, да так ярко, как будто он выхватил его из солнца. Когда он сжал его в кулаке, то свет брызнул сквозь пальцы точно вода. Роняя капли света на жидкий лик, Крайтер медленно стал опускать руку. Когда его кулак коснулся поверхности Мудреца, вся она взбугрилась лиловыми пузырями. Большие и маленькие они лопались искрами, и в их хлопках слышалось разноголосое эхо, перекатывающееся по обители хором раздраженных голосов.
Тиеф наблюдал за происходящим с поразительной отрешенностью. Он существовал как зрение, слух, как мысли – простые, ни к чему не приложенные соображения. Части тела словно бы неустанно перемешивались, отчего стало трудно понять, где у него рука, а где хвост. Он закрыл глаза, но веки куда-то пропали...
Крайтер опускал руку все глубже. Теперь поверхность не просто вздувалась пузырями, она кипела. По обители растекался розовый пар, вязкий и живой. Когда пелена коснулась ног Тиефа, все его естество затрепетало, устремилось к туману, как к родной земле. То немногое, что осталось от него больше походило на прежнего Тиефа, такого же беспомощного и пустого.
Вскоре и эта ничтожная крупинка самосознания растворилась в бледно-розовых волнах. Ментальный Тиеф вытек из Тиефа физического, став ручейком полноводного Мудреца. И только один Крайтер возвышался могучей колонной, глухой к туману и его шепоту.
– Тиеф, – голос Крайтера врезался в туманную пену как острый кремень. – Поднимись.
Разлившийся по полу туман задрожал и начал сжиматься вокруг оцепеневшего Тиефа. Его захлестнули воспоминания. О себе, о своих чувствах и желаниях о том, кем он являлся теперь и кем был раньше. Туман сгустился, обволок тело и просочился внутрь. Тиеф судорожно выдохнул. Он узнал себя, обрел повторно, но не через Мудреца, а через… Крайтера. Через его манипулятор. Тиеф медленно поднес руку к глазам: когти больше не отливались багрянцем, но подрагивали – отвратительно мелко и неуемно. Во всем теле чувствовалась слабость новопророщенного.
– Извини, дружище, но так надо было, – вдруг услышал он спокойный голос Крайтера. – Я удалил из тебя креатуру, чтобы не замять в общей массе. Ты… Ты ведь мертвый?
Тиеф кивнул. Он знал, кем являлся.
– Ты мертв, Тиеф. Вы рождаетесь мертвыми, не способными вырабатывать биоэфир. Точно так же как ваш Мудрец не способен накапливать его. Он тоже мертв. Вы умерли вместе с ним.
Вдруг он замолчал и обернулся к купели, будто его окликнули.
– Не стоит обманываться, – ответил он, явно обращаясь не к Тиефу. – Он не воскресит тебя и не возьмет с собой.
И снова страшная, многозначительная тишина, звенящая осколками эха.
– Я знаю, – снова ответил он пустоте. – Я знаю потому, что есть его часть.
В ярких бликах манипулятора вдруг проявился невидимый до сей поры собеседник Крайтера. В самом центре купели, над теперь уже упокоившейся поверхностью, стоял Мудрец. Пепельно-серый, подсвечиваемый снизу багровым светом... Тиеф вздрогнул. Он узнал себя. Старого, изможденного, покрытого скорлупой морщин и коркой наростов.
– Постой! – вдруг вскрикнул Крайтер и быстрым взглядом скользнул по Тиефу. – Не торопись, подумай!
Последний его возглас потонул в громовом клокотании – там, где еще мгновенье назад возвышалась фигура Мудреца вспенился гейзер. Он поднимался, рос и мгновенно заполнил всю купель. Когда макушка фонтана уперлась в свод пирамиды, багряно-розовая пена стала растекаться по стенам, заполняя борозды причудливой резьбы.