Прекрасный Ярослава град209.
Коварным назиданьем хана,
Чтоб данник место знал своё,
Узбек на Русь послал Ивана
С Ахмылом вместе. Громадьё
Бесчеловечных истязаний,
Мук жизни, когда смерть желанней,
Страданий русских, боли вал
Иван Данилыч наблюдал210…
Прокаркал горевестник чёрный,
С Востока взгляд переведя –
К закату взор его повёрнут,
Сквозь струи сизого дождя
Он наблюдал нахальной свеи
Шальных полков стальные змеи,
Прознав, что на Руси разлад,
Идут, чтоб грабить Новоград.
Неладно всё у Юрья ныне,
Куда ни глянь — одна беда.
Почти попал под власть уныний,
Но вдруг орлица молода
С высот заоблачных явилась,
Вцепилась в ворона, и силясь
В тяжелой схватке одолеть,
Свалилась с вороном за клеть.
Кто пал в сраженье князь не видел,
Упали птицы вдалеке,
Но опыт, взбалмошный учитель,
Напомнил Юрью, что в мирке
Своём от яви не укрыться,
Там прозябания десница,
Схватив бессильных за грудки,
Утопит в омуте тоски.
Когда в кудря́х недавно медных
Всё больше видно серебра,
То явно больше, чем намедни
Итогом мысль его мудра:
Без долгих дум, когда дождётся
Приезд посланца-новгородца,
Зовущего возглавить рать,
Решит немедля выступать.
Князь Юрий без раздумий тяжких,
Не признавая власть Твери,
Накинув сви́тку211 нараспашку
В седло запрыгнул. Сизари
Во Кроме212 боязливо взмыли
В тумане придорожной пыли,
Что кони по́дняли с подков,
Скача на Новгорода зов213.
Новогородцы рать собрали,
Пока князь Юрий подъезжал.
Прибыв, не мысля о привале,
В поход повёл, и как кинжал
Вонзил войска, шутить не думав,
В отряды ржавых душегубов.
И гнали их, на брань легки,
К верховию Невы-реки.
Сломив железных супостатов,
Стеной от западных атак,
Рубеж закатный прочно спрятав,
Решил заслон поднять, да так,
Чтобы крепка, как наковальня,
Надёжна и фундаментальна,
На мшистых ка́мнях островка
Возникла крепость на века.
И так на острове Орехов
Там, где исток берет Нева,
Дозорным бедствий и успехов
Твердыня выросла. Жива
И ныне юрьева работа.
Ну, а тогда, в боях измотан,
На вечный мир пойти готов,
Король врага прислал послов214.
И Юрий, как великий князь,
Скрепил согласье, помолясь215.
2
Нет, буйный век покой не дарит!
Лишь только шведов разогнал,
Как тут Литва в шальном угаре
на Лопоть кинулась, развал
Руси неверно угадала,
Поняв привычно запоздало
Отвагу новгородских сил –
Её князь быстро приструнил216.
Всё ж рок за Юрья взялся круто:
Лишь брешь с Литвою залатав,
В Заво́лочье217 вскипела смута.
Пришлось к Двине идти, расправ
Устроить много, двинув рати,
Бесценные минуты тратя,
Когда напастей в непроглядь,
Князей устюжских вразумлять218.
Утихли лязги битв жестоких.
Но ропщет дальний славянин.
Волынь, бойцов разбив немногих,
Пленил коварный Гедимин.
Поправив лопотские раны,
С несметным воинством нагрянул –
Огню предав десятки сёл,
На Киев полчища повёл219.
Москва ли, Новгород помогут?
Куда там! Крючьями Орда
В самих вцепилась, и дорогу
На волю застит иногда.
Не можно с Гедимином биться.
И тут ордынская десница
Ахмыл привёз на харатьи
Приказ сейчас в Сарай идти220.
Иссякли князя отговорки,
Всех победил. Судьбой гоним,
Поехал, подготовив ёмкий
Ответ, о происшедшем с ним:
Что Грозны Очи против правил
Обоз князь-Юрия разграбил,
Ударив подло и хитро́,
Украл Узбека серебро.
Разжившись на Двине мехами,
Пополнив серебра запас,
Кружным путём, по речке Каме
В Орду князь выехал тотчас,
Пройдя разлившиеся плавни.
Надеясь по привычке давней,
Швыряя серебро вокруг,
Сарайских подкупить хапуг.
3
Опять Сарай… Обрыд до жути!
Пылища, вонь, корысть, обман.
Все, что любилось в прежней сути,
Ушло, погибло. И багрян
Закат раскинулся сияньем,
Напастей предзнаменованьем,
В делах удачи не сулит,
Лишь жуть от хана злых обид.