— Значит, — начала Инади подводить итог услышанному, — нам остается только ждать и никак не вмешиваясь?
— Да, именно так. Это своего рода этап неправильной эволюции. У обычной бабочки, после этапа гусеницы, наступает этап куколки, из которой появляется красивая гусеница, но с крыльями — бабочка. В нашем же случае, вместо человека появится человек — только без магии. Это при условии, что он переживет этап куколки.
Глава 3. Заложник памяти
— Учитель, Вы видите какие-то изменения? — старый лекарь в очередной раз осматривал бессознательное тело необычного пациента. В этом же помещении находилась и его бывшая ученица.
С момента привлечения старого лекаря прошло без малого полтора суток. Никаких изменений не было, ни физических, ни магических. О чем он и поведал Инади.
— Нет, я ничего не вижу. Как бы то ни было, осталось ждать недолго, по моим подсчетам, может сутки с небольшим, а может и меньше…
Как человеку науки, ему было безумно интересен этот случай, да еще и на старости лет, когда мало что действительно будоражит старую кровь. Но была и другая сторона ситуации. Не смотря на свои знания и практики, Идан не смог спасти своих близких. Жена умерла при родах, сын — скончался у него на руках — результат охотничьей вылазки. Именно сына и напомнил ему неизвестный парень, хотя в них не было ничего общего. И ему очень не хотелось, что бы этот юнец так же рано ушел из жизни.
* * *
Пятнадцать часов и сколько-то минут спустя…
Здание лечебницы не было таковым по своей задумке, когда-то это был просто жилой дом, довольно богатый по местным меркам. Со временем там поселился один из первых лекарей поселка, и тут же принимал больных. Сейчас, тут никто не жил, разве что больные, которых не желательно дополнительно подвергать тряске во время транспортировки. Когда такие больные появлялись, Инади с помощницей ночевали в лечебнице. Так было и сейчас… Первой проснулась Диа. Ей как младшему медицинскому персоналу, по местным меркам, положено все проверить до прихода лекаря. Первым делом, нужно навестить бессознательного больного, она не верила что он очнется, но работа есть работа. Ночью ее учитель и учитель ее учителя, по очереди дежурили возле пациента. Выходя из своей комнаты, Диа столкнулась с Инади, которая шла, как оказалось ее будить. Этого не потребовалось, но наказ был ясен, обязанности никуда не деваются, но за пациентом следить и если заметит хоть малейшие изменение, немедленно ее будить. Сама же лекарка решила передохнуть пару часов. Ее учитель не молод, был отправлен спать пораньше, сама же Инади тоже устала, и могла положиться на ученицу в этом деле, пока сама немного отдохнет.
Вот он, больной, лежит в том же положении. Ничего не изменилось с момента его появления здесь. Девушка развернулась и собралась уходить, но что-то ей показалось странным, необычным. Вот только что именно — не смогла понять. Развернулась к больному снова, ничего нового: тот же рост, та же худоба, то же безжизненное тело. И тут ей дошло. Веки, веки были открыты. Этот человек очнулся!
Через несколько секунд была поднята учитель, которая и лечь то толком не успела, разбужен был и старый лекарь.
* * *
Айгардо — именно так назвали очнувшегося человека. Назвали — это понятие условное, ведь это и не имя было вовсе, а слово — обозначающее бессознательное состояние тела или бурьян. А новый поселенец был именно таким. Со дня его пробуждения уже шел второй месяц. Но незнакомец так и остался незнакомцем. Он не говорил сам и не понимал местной речи. Только с помощью жестов, удавалось до него донести требуемое. Но и тут были сложности, многого, таким образом, не добьешься. Поведение Айгардо, было примитивным. Тот максимум, который удалось от него добиться, это сидеть там, где ему укажут, кушать то, что ему дадут. За редкими случаями, удавалось его сводить в туалет, но очень редко, даже это он делал под себя.
Такое положение дел сильно беспокоило местный медперсонал, в лице Инади с ученицей и учителем. Они не знали, что делать с таким больным. Он был безобидным, но и бесполезным. Ни к какой работе его не пристроишь, в поселении — работы как таковой не было, а за ее пределами опасно для подготовленного человека, что уже говорить о неполноценном. Идан уже собирался уходить, приходил сюда он каждый день, но цель визита был не новый больной, а — поддержка ученицы, которая слишком близком принимала свою неудачу, по ее же мнению, с этим пациентом. Старый лекарь понимал, что тут нужно время, но понимать и рассказать это одно, а вот помочь он мог только таким образом. Он не прекращал искать решение для больного и в своих записях, и в своей памяти — лекарь не может поступить иначе, но надежды на успешные поиски было мало, и все это прекрасно понимали.