— Мико, есть какие магические решения, по этой ситуации? — успокоившись, спросил Ян.
— Нет. Во всяком случае, мне о таких не известно. Можно дать зелье спокойствия, но тебе прекрасно знакомы его последствия.
Последствия плачевные: заторможенность реакции, сонливость. Как раз для рейда.
— Можно, конечно, повторить судьбу хока, но это слишком радикально, вам не кажется?
И начал опять ржать, гад такой. Остальные же начали ржать еще на середине фразы.
— Да ну вас, придурки. — Давил я свою улыбку. — Спать ложитесь, я в дозор, все равно пока не смогу уснуть.
Вот такие вот отношения у нас были в отряде. Странно, наверное, но мне такое положение дел нравилось. Я был старше многих из них, но это не мешало шутить друг над другом, а в критических ситуациях я точно знал — каждый из них прикроет мою спину, а я прикрою спину им. Мне почему-то верится, что так должно было быть и с Орденом леса, но или я попал не в самое удобное время, или репутация моего наставника тому виной, но я не чувствовал себя в семье в общении с ними.
Заснуть мне так и не удалось, потому свою смену я не дал никому, а вот второй дозорный менялся согласно очереди. Правда, за несколько часов до рассвета, меня прогнал Мурин. Я все же прилег, и даже подремать удалось пару часов.
С рассветом лагерь ожил. Утренние процедуры, завтрак, сбор и вот мы снова в пути. Когда светило было в зените, а может уже и пошло на убыль, я почувствовал изменения в своей тревоге. Вот только как это объяснить я не знал. Точно что-то изменилось, но вот что именно и в какую сторону?
Опять привал, опять я вызвался на дежурство первым. В этот раз меня прогнал Мико, и на сон у меня было даже больше времени, чем предыдущей ночью. Все свое дежурство, я пытался найти ответ на вопрос «Что же изменилось?». И я не мог этого понять. В отличии от предыдущей ночи, я смог уснуть. Крепко так поспать менее четырех часов, а не вздремнуть, как это было прошлый раз.
Открыв глаза, первой моей мыслью было понимание. Понимание того, что же изменилось. Ох уж это мудрое Утро, и глупый Вечер. Чувство тревоги, он может и не начало спадать, но точно прекратило расти. Это было именно то, чего я не смог понять вчера. А вот новое, что появилось, это чувство направления. Меня тянуло в сторону, от того маршрута которому мы следовали. Оба момента, никак не вписывались в логику и науку известную мне, но я был крепко в них уверен.
— Я верно понял, ты на обратном пути, хочешь пойти в сторону центра Пустоши? — решил подытожить мою просьбу Ян. До этого, я в несколько предложений рассказал о своих ощущениях и о том, что хочу сходить туда, куда меня тянет.
— Да, все именно так.
— Ты же понимаешь, что я не могу никому приказать идти с тобой? — продолжил свои вопросы Ян.
— Я и не прошу этого делать. Я прошу, разрешить мне туда пойти.
— А если я откажусь?
— Я просто сам уйду, да, я стану изгоем даже среди изгоев, и при первой возможности, вы попытаетесь меня убить. Я это понимаю. Но ты прекрасно знаешь, о цели, которую я преследую, и что-то мне подсказывает, что я там найду очередные ответы, на свои вопросы.
— А как же наша с Дией свадьба? Ты об этом не забыл? Что мне говорить Дие, если ты не вернешься? Ты похоже не понимаешь, насколько ты ей дорог, ее родителям, мне, отряду и еще куче людей.
— Ян, не пори истерики. Мы не в дворце живем, и каждый день это не начало новых свершений, а начало новых препятствий, в которых любой миг может стать последним. Вы с этим родились, я с этим живу длительный срок. Но если ничего не делать, то это существование, а не жизнь. Друг, прошу, дай мне право туда пойти.
— Ян, — подошли остальные ребята к нам, и от их лица заговорил Мурин, — разреши ему. Он не слабак, ты это знаешь, мы это знаем. У каждого из нас есть то, что мы хотим защитить, достичь. Он один из нас, он прикрывал нам спины и в этом рейде, и до этого. Айгардо никога не выглядел глупцом и самодуром. Если он считает, что его цель стоит риска попрощаться с жизнью, значит оно так и есть. Это его выбор, и ты, и я, и все мы, должны его уважать.
Я не мог ничего ответить. Я был поражен таким словам, ведь никто из присутствующих, кроме Яна, на знал правде обо мне. Всю благодарность, которую можно выразит без слов, я показал в благодарственном кивке.