Он просто лежал на земли и тяжело дышал. Азгор замер в стойке. Поединок был завершен его победой, за девять секунд до окончания времени. Толпа людей молчала, и не знала, что делать. Вперед вышла учитель Инади, она хотела помочь Яну. Но это была ее ошибкой, как только она приблизилась, на одному Азгору известно расстояние, он отреагировал мгновенно, сближение атака, учитель без сознания валится на землю. Такого уже никто не выдержал и на брата ринулась толпа. Я с опозданием успела крикнуть:
— Брат, остановись!
Он остановился, что стояло ему удара по голове, перелом обеих рук, пары ребер. Он упал, как подкошенный, вот как стоял, так и упал. Люди отошли от него. Брат с переломами, жених в таком же состоянии, если не в худшем, учитель без сознания. Я растерялась, я не знала к кому первым бежать и спасать.
— Дия, — услышала я окрик, — к Инади. — Мастер Идан, он никогда не теряет голову.
Глава 9. Ты не рад?
… два года спустя.
— Ты знаешь кто я? — задал вопрос старик, как только сел за стол. По другую сторону стола сидел мужчина, с обветренным угловатым лицом. Даже те малые части открытой поверхности кожи, что были видны каждому, могл ужаснуть количеством шрамов. Что же у него под одеждой в таком случае? Да два шрама на лице, прекрасно дополняли облик.
— Нет. — Коротко ответил его собеседник.
Разговор проходил в непринужденной манере. Помещение было очень большим, стеллажи книг и свитков создавали прекрасную атмосферу для делового разговора. В воздухе витал запах знаний, присущ только библиотекам и другим подобным хранилищам. Старик был дорого одет, дорогие одежды дополнялись драгоценными камнями, металлами, вышивками. Их было необычайно много, но в глаза это не бросалось. Соотношение всего было настолько идеально подобрано, что никакой вычурности и перенасыщенности не чувствовалось. Поведение старика также соответствовало, он вел себя высшей степени достойно своему положению, ему не нужно было что-то доказывать.
— Позволь представится, — не стал ничего придумывать хозяин помещения, — архимаг Себ Куриалиус.
— Рад знакомству, — собеседник действительно был рад знакомству, личная беседа с чародеем такого уровня. Не каждый прай такого удостаивается. — Азгор Алкухин, мое имя.
— О, не стоит утруждаться. — Снисходительно поругал старик юношу, по его меркам жизни.
Это было очень похоже, если бы король лично пришел в медчасть, проведать обычных бойцов, узнать их нужды и чаяния. При виде монаршей особы, каждый бы постарался вскочить и поклониться, как того требовал этикет. На что бы король ласково отругал бойцов, мол вам двигаться нельзя, а вы тут поклоны бьете. Вот поведение деда было точно в такой же манере.
— Я знаю о тебе все, со дня твоего появления в этом мире. Да, да, я знаю, что ты не из этого мира. Затем тебя и пригласил, что хочу узнать о твоей жизни до попадания сюда. Не возражаешь?
— Не вижу причин для возражений.
— Славно. Радует, что есть сознательная молодежь.
Вежливость беседы, постороннему человеку, показалась бы странной. Сильнейший чародей современности и изгой. Что у них может быть общего, чтобы архимаг так вежливо разговаривал? С изгоем понятно, ему положено говорить только в вежливой форме, к любому человеку. Но истина была куда проще, чем можно было ожидать. Азгор Алкухин был пленником чародея. В очередном рейде, их всех окружили и дали выбор, или погибнуть всем, а полумертвого Айгардо они заберут с собой, или он идет с ними по доброй воле и никто не пострадает. Перевес сил был не в пользу изгоев. Азгор долго не размышлял, сразу же согласился, особенно когда ему назвали личность, которая хочет с ним поговорить.
Что же касается мага, те кто видели его гнев, не могут об этом рассказать. А для всех остальных он был известен своей вежливостью в общении с представителями любого сословия. Не было привычки у него и заковывать человека в кандалы. Для всех видов работы есть магия, которой он умел пользоваться, любил пользоваться. Но редко находились храбрецы, которые бы хотели узнать на себе мощь и искусство Себа Куриалиуса. Если твой гость ведет себя вежливо, то зачем же омрачать встречу ненужными метаниями. Приглашен гость в грубой форме? Бывает, время неспокойное, да и характер у местных жителей тяжелый.