— Так вот, — продолжил я после нескольких секунд воспоминаний, — пока ты осваивала новые навыки, я, Идан и твой отец занимались разбором бумаг, с которыми он тебя привел.
— Извини, что перебиваю. — Ожила сестра немного неровным голосом. На нее это было очень не похоже, она любила и умела слушать. Доходило до того, что я вечерами рассказывал племяннику сказку, да он ее не понимал, но мне было все равно. Так вот, обе мои сестры слушали эти сказки с большим удовольствием. — Давно хотела спросить, но боялась. Ты бы меня и вправду убил бы, если бы не отец?
— Сейчас, я уже не могу сказать однозначно. Когда я только вернул рассудок в поселении изгоев, то моим желанием было убить всех, кто хоть как то причастен к моему тогдашнему положению, при возможности. Затем, когда стал прайем, я просто убивал всех, до кого дотянулись мои руки. Последними в этом списке, были гости Сафионала. Это уже много позже я узнал, что у него было день рождения. Так вот к тому моменту, как дело дошло до вас, мой гнев понемногу затих. Основных виновников я убил, тех по чьим приказам меня пытали, содержали как животное, относились как к животному. О вас же я точно бы не забыл, но убил бы, сложно сказать, но что отомстил бы это однозначно. Если говорить об убийстве, как инструменте мести, то надумай я вас убить — вы бы не испытали боли или мук, это точно. А вот все, кто лег от моей руки, этим похвастаться не могли.
— Прости, — сказала она. Но я не понял, за что она извиняется, за то что перебила рассказ, или за тот инцидент с порошком кость-травы. Переспрашивать как то не хотелось. Это было самое искреннее извинение на которое только способен человек. Наверное нет такого слова на всех языках мира, чтобы передать чувство слова «прости» в тот момент.
— Забудь. Я изменился, ты изменилась. Сейчас ты моя сестра, вот и все, что важно. — Прислонил я ее к себе на плечо и поцеловал в макушку.
А эта хитрюга и рада была, поудобнее умостилась и поинтересовалась:
— Так что там дальше?
— Дальше. Разобраться с этими бумагами мы смогли за тот же месяц, что и ты перестроиться под новый стиль жизни. Как оказалось твой отец гений в магии. Но семейное дело не дало ему развиваться более всесторонне. Как мне кажется, если бы он занимался подобными исследованиями, то мог бы стать прайем.
— Отец — он умный, это да. — Она была явно довольна, что заслуги ее отца я признал. Но это было чистой правдой, если бы не Багри, то мы бы долго еще копались в тех записях. Разобрались бы, это однозначно, но потратили бы минимум год.
— Затем начали проверять по блокам, что и как работает. Многие вещи были описаны в тех документах, какой вид в магическом спектре должно иметь то или иное заклинание. А многие вещи знали мы и сами, знали, как должны выглядеть результаты того, что изображено на бумаге.
Да, именно, что мы знали. Еще когда я понял природу своих сил, я начал учиться. В столице мое обучения вышло на новый уровень. Я не только искал информацию по конкретной магии, но и читал учебники. Чтобы лучше понимать, что именно хочет противник против меня применить и как мне стоит поступить. От этого я и знал как и что будет работать при том или иной конструкте. Да, большинство моих знаний было теоретическим, но местами и их хватало, чтобы натолкнуть магов на верную мысль.
— Еще вопрос. — Никак не могла угомонится Кинелла.
— Спрашивай. — Улыбка наползла на мое лицо. Моя сестра сейчас напомнила меня, как только я попал на Живой. В то время, как и на Земле, я тоже часто задавал вопросы во время беседы. Сейчас от этой привычки избавился.
— А если бы папа не принес те документы, что бы ты делал?
— Хороший вопрос. Искал бы. Что же мне еще оставалось делать. Твой отец сказал, что эти записи лежали рядом с телом архимага Цинера. Этот архимаг был родственником одного из прайев. Но ему наука была более интересной, и он отрекся от семейных проблем. В ходе своих странствий сменил фамилию, чтобы она не ассоциировалась с правящими семьями. А так же взял в ученики твоего отца. Только семье не сильно нравилось увлечения наследника Багри другими направлениям в магии. И вот когда Цинер умер, он оставил записи своему последнему ученику, как самому достойному. А там вскоре умер и твой дед, и отцу нужно было перенимать семейное дело, а значит и отложить другие увлечения. Этот труд был большой тайной и кому попало его не передавали, отец твой тоже не знал, что с ним делать и спрятал рядом с телом учителя. Упоминания об этом человеке я встречал в архивах. И его имя как раз было связано с разными пространственными магиями. В моем списке оно было шестым. Если так прикинуть, то мне бы понадобилось где-то лет десять, чтобы добраться до тех записей, точнее не скажу. Разумеется при условии, что судьба записей за это десятилетие не подверглась кардинальным изменениям.