— Не знаю. Я как-то…
— Сперва сделал, потом подумал? Бывает. Ты чего пришел-то?
— То, что я просто хочу тебя видеть, не принимается?
— Почему? Сойдет. Хотя, нормальные люди обычно договариваются о встрече, или на худой конец, звонят в дверь, а не через гараж лезут. Да и просто в этой жизни только кошки родятся.
— Ты про Дамаска?
— Если тебя беспокоит этот воскресший хрен с горы, то…
— Такие как он не должны становиться канцлером!
— Боюсь, что на сегодняшний день он однозначно выиграет выборы.
— Ты приехал с ним договариваться?
— Да. Хотя пока и неофициально. Повелитель полагает, что взаимное признание и мирное сосуществования сейчас одинаково выгодны и Империи, и Республике. Внутренние проблемы и отношения с нечеловеческими доминациями сейчас актуальней.
— Дамаск согласен?
— Ну, с последними территориальными потерями он не особо согласен. Так что Йоду клянет последними словами, но этим и ограничится.
— То, что он делает с духом гранд-магистра — это ужасно! Заточить Йоду в банку из-под огурцов! Как такое возможно?
— Сам ума не приложу. Откуда в гробнице Марки Рагноса взялась трехлитровая банка из-под маринованных огурцов консервного завода Кубани… И ладно бы пустая, а то ведь с рассолом.
— Врешь ведь, что не знаешь…
— Откуда? Его призраки Палпатину в знак примирения так с банкой и принесли. Между прочим, в рассоле Йоде, может, даже лучше. Водичка, веточки укропные: прямо как жаба в аквариуме. Только по ночам светится и на посетителей ругается.
— Ругается? А со мной даже разговаривать не стал.
— Ты чего к Дамаску ходил-то?
— Встреча лидера джедаев и кандидатами в канцлеры. Но вообще-то пытался понять, чего он хочет.
— Власти, чего же еще хочет ситх.
— Власти-то все кандидаты хотят не меньше: и сенатор-демократ Мотма, и ставленник Ксизора.
— Значит, в кандидате Дамаске тебя тревожит не его склонность к Темной стороне Силы?
— Он предпочитает называть это альтернативной одаренностью. Но ты прав, отец, опаснее не то, что он ситх, а то, что он олигарх.
— Поясни, — озадаченно почесал нос Вейдер.
— Он ощущает себя муунским банкиром. И это хаттски нравится нашим секторам Корпораций.
— Чем плохо?
— Тем, что он к стране относится, как к своему бизнесу.
— Ну, бизнесмен-то он, говорят, отменный.
— Вот именно. Нет, я не боюсь, что он начнет банально хапать для себя. Хего Дамаск слишком умен для этого. Но как отменный бизнесмен, он готов оптимизировать расходы, сокращать нецелевые активы и неэффективных сотрудников.
— Можно подумать, сейчас в Республике не Корпорации заправляют.
— Не совсем.
— Угу, еще принц Ксизор есть.
— Я не о том. Корпорации — в своих секторах хозяева. Там население раз в десять сократилось. Только жирующая верхушка и дроиды. Но в дела старых аристократий и центра они со своим уставом пока не лезли.
— Полагаешь, что это «пока» — исключительно потому что у них своего парня в канцлерах не было? Зря. Разумные им в качестве работников не нужны, чтоб на социалку не тратиться. Но ты забыл про функцию потребителей. Я не экономист, как ты заметил, но в целом схема такая: Корпорации платят налоги Корусанту, а правительство стимулирует возможно массовое потребление товаров Корпраций. Главным образом, в долг. Но пока все всех устраивает. Пока Корпорации не найдут более выгодный рынок сбыта. Но и тогда, думается, они истреблять вчерашних потребителей не враз кинутся. Сперва просто прекратят платить налоги.
— И вчерашние потребители сами с голоду передохнут. Таким рынком может стать Империя?
— Едва ли. Открыть рынок — значит, дать затоптать собственное производство и с голым задом остаться. Поэтому, Палпатин и не торопится на Корускант. К прямому противостоянию с истинными хозяевами мира он еще не готов. Император предпочитает быть полным повелителем в половине галактики, чем номинальным во всей.
— Тем не менее Дамаск уже заявил, что название «Звезда Смерти» подходит Храму джедаев гораздо лучше.
— И ты опасаешься, что дело вовсе не в ситхской эстетике, а в том, что новый канцлер реально погонит Храм сокращать лишние рты?
— Я не опасаюсь. Я этого боюсь, отец.