— Если на небе гаснут звезды, значит, это кому-нибудь нужно…
С мнением Крючкова, что Андропова не могли ранить выстрелом в лифте дома, согласен и Александр Чучалин:
— Я в тот год возглавлял Четвертое управление Комитета госбезопасности, поэтому, как компетентный человек, ответственно заявляю: такого не могло быть. Юрий Владимирович всегда ходил с охраной, и к нему никто из посторонних не мог приблизиться на несколько десятков метров, а тем более ехать в лифте.
По официальному заключению патологоанатомов, смерть Андропова наступила из-за интоксикации. У него отказали печень, почки, легкие. В его медицинской карточке значился целый букет заболеваний. Он страдал от гипертонии, сахарного диабета, аритмии, сальмонеллеза, атеросклероза, колита, артрита, лишая, подагры, почечной недостаточности, и, наконец, у него случился инфаркт. В то же время говорили, что во время визита в Китай кто-то подсунул ему в пищу яд замедленного действия.
Особенно экзотическую версию высказывал маг и целитель Константин Красовский: «Юрий Андропов мог бы дожить до глубокой старости, но его убили экстрасенсы. Они ему отомстили».
Оказывается, в декабре 1977 года проходил международный турнир на приз газеты «Известия», и в сборную команду СССР включили экстрасенса, который гарантировал, что после нескольких его сеансов вратарь Третьяк не пропустит ни одной шайбы, но наши хоккеисты проиграли Чехословакии 3: 8.
Андропов был страстным болельщиком. После поражения сборной он вызвал Тихонова на ковер и вскоре запретил деятельность колдунов и целителей в СССР. Их выслали в глушь, кого-то упрятали в тюрьму, некоторые спасались бегством за границу. В ответ маги объединились и вызвали у Андропова сильнейший приступ астмы. Маги подослали к Андропову своего человека, который постоянно сопровождал его в качестве охранника. Во время поездки в Афганистан Андропов подхватил неизвестную заразу. После этого у него стали случаться частые обмороки, поредели волосы и выпали брови. В итоге усилия экстрасенсов дали результаты…
Правду о смерти Андропова знал только Чазов
Чазов стремится убедить всех, что Андропов был безнадежен, но остальные свидетели и мемуаристы считают, что он не терял надежду на выздоровление. В это время в окружении Юрия Владимировича возникли подозрения, что ухудшение его здоровья имеет искусственный характер.
По свидетельству Бурлацкого, к Андропову явился один из его помощников и заявил: «Ходят упорные слухи, что кто-то через врачей мстит вам за борьбу с коррупцией… Надо бы тщательно проверить».
Но Юрий Владимирович отнесся к подобным подозрениям с сомнением и не дал согласия на их проверку. Однако Чазов вспомнил о последовавшем за этим визите в КГБ:
«Мне позвонил Чебриков, председатель КГБ, которого я хорошо знал, и попросил заехать к нему. В новом здании КГБ вежливый секретарь Чебрикова тут же проводил меня в его новый кабинет, который своей официальной помпезностью разительно отличался от уютного кабинета Андропова в старом здании.
Чебриков был явно смущен и не знал, как начать разговор. Думаю, что играло роль то, что он знал уровень наших отношений с Андроповым.
— Знаете, Евгений Иванович, я получил официальное письмо от сотрудников КГБ, в котором они пишут о недостатках в лечении Андропова и требуют моего вмешательства в обеспечение процесса лечения.
И он показал мне письмо, которое, к моему удивлению, было подписано людьми, совсем недавно высказывавшими восхищение тем, что нам удалось так долго сохранять работоспособность Андропова».
Позднее Чазов уточнил, что одним из авторов этого письма являлся начальник 9-го Управления КГБ генерал Плеханов. Чазов пишет: «Стараясь сдержать свое возмущение, я ответил, что не собираюсь отчитываться перед двумя сотрудниками КГБ, подписавшими письмо и ничего не понимающими в медицине. Если необходимо, я, как член ЦК, где и когда угодно — на Пленуме ли ЦК или в печати — могу рассказать или представить в письменном виде всю ситуацию, связанную с болезнью Андропова, в том числе и причины обострения болезни».
Чазов понимал, что перед членами ЦК КПСС, и тем более в печати, никто не позволит ему выступить с информацией о состоянии Андропова и причинах обострения его болезни, поэтому отчет ему следовало давать не членам ЦК КПСС, а независимой медицинской комиссии.
«Кроме того, сотрудники КГБ, присутствующие на консилиумах, знают мнение ведущих ученых страны о характере болезни и проводимом лечении. Они знают мнение и ведущего специалиста США, профессора Рубина, с которым встречались. Кроме того, они следят за каждым шагом и действием профессоров и персонала».