В 1984–1992 годах Китай начаз вхождение в число ведущих экономик мира. Для этого надо было преодолеть последствия перегибов политики Мао. Ху Яобан, «китайский Ельцин», пришел в высшие эшелоны власти из китайского комсомола Китая и приобрел связи в столице.
Следующий лидер партии, Чжао Цзыян, как и Горбачев, до 1980 года работал в провинции, поэтому был не в курсе политических интриг на вершине власти, но он имел опыт успешных реформ в провинции Сычуань. Дэн Сяопин хотел реформ, но не знал, как их осуществить, поэтому поддержал Чжао Цзыяна.
С Ху Яобаном, который был буржуазным либеразом, у Дэна были серьезные разногласия в понимании демократии. Ху и Чжао считали, что в политике и экономике Китая не было социализма, поэтому нужны реформы, одновременно в политике и в экономике. Дэн Сяопин был против либерализма, но допускал такие реформы, с использованием преимуществ социалистической системы, которые не покушаются на монополию власти компартии:
«Демократия буржуазии это фактически демократия для тех, в руках у кого находится монополия на капитал… Одно из величайших преимуществ социалистических стран состоит в там, что как только что-то решено и решение принято, оно может быть исполнено немедленно и без каких-либо ограничений, это совсем не похоже на парламентский процесс… в этом наша сиза, и мы должны сохранять наше преимущество».
Чжао Цзыян был идейным лидером молодежи, но не мог руководить демонстрантами, поэтому протест в центре Пекина мог быть выгоден Дэн Сяопину как повод для устранения Чжао от руководства. Главной целью визита Горбачева в Пекин было улучшение двусторонних отношений и решение территориальных проблем, однако его мессианские амбиции сыграли провокационную роль в активизации протестов в Китае.
Согласно согласованному сторонами протоколу, Горбачев должен был посетить площадь Тяньаньмэнь и возложить венок к монументу Народным героям. а китайский почетный караул — приветствовать его салютом. Одновременно митингующие (по собственному протоколу, согласованному с их революционным сознанием) также готовились приветствовать его и заготовили транспаранты на русском языке.
Но китайское руководство объяснило, что площадь занята студенческой демонстрацией по поводу юбилея событий 4 мая 1919 года, и Горбачеву не дали возложить венок к монументу, а в Дом народных собраний он попал не с площади, а с черного хода. Вопреки утверждениям Горбачева, Чжао Цзыян не высказывался за утверждение в Китае многопартийной системы.
В мемуарах он пишет: «Я слышал, что в воспоминаниях Горбачева содержится заявление, будто во время его визита в 1989 году я намекал на то, что Китай должен двигаться в направлении многопартийной и парламентской системы. Я не имел в виду доносить никаких такого рода идей в моих замечаниях. Положение КПК как правящей партии не должно меняться, но должны измениться методы, с помощью которых она правила. Я намеренно употребил в данном случае термин “правила, нормы, правление” вместо — "система, строй”».
Горбачев не смог или не захотел понять, что. с точки зрения руководства Китая, единственным символом нормализации межгосударственных и межпартийных отношений была только его встреча с Дэн Сяопином, а не переговоры с Чжао Цзыяном. Поэтому на следующий день Чжао Цзыяну были выдвинуты четыре обвинения: осуществление экономики капиталистического рынка, поддержка студенческих беспорядков, раскол партии, а также то, что двое сыновей Чжао были крупными «разложившимися чиновниками».
После этого в Пекине было введено чрезвычайное положение, а критические замечания в адрес Чжао Цзыяна реализовались в его отставке с поста генерального секретаря КПК и пожизненном заключении под домашний арест.
Спустя десятилетия силовое подавление армией протестующих студентов сразу после этих событий в Китае и на Западе оценивалось как жестокое и неадекватное применение вооруженной силы против мирно митингующих студентов. Сейчас и китайское население, и западные СМИ считают, что часть протестующих вела себя крайне агрессивно и забрасывала бронетехнику бутылками с зажигательной смесью, хотя в то время в Китае бензин выдавался строго по карточкам, поэтому получить бензин и научиться изготавливать «коктейли Молотова» протестующие сами не могли.
Провокаторы с «коктейлями Молотова» появились на площади непосредственно перед началом конфликта. Кроме того, разъяренная толпа вела себя крайне агрессивно и бесчеловечно, восставшие добивали солдат, выбиравшихся из подожженных машин, а несколько военнослужащих были повешены.